Дорога летела, мелькая километровыми столбами, сопки, подпалённые локальными пожарами, сменились равнинами, а потом и мостами. Лимассол, – город, в котором она жила уже два года, – пролетел за окном без привычного разглядывания домов, витрин и реклам. Подъехав к дому, неожиданно для себя прямо на крыльце она увидела соседей.
– Боже, – выкрикнула она, выходя из машины, – вы не представляете, как я рада вас видеть! Как здорово! – сказала она вслух, и тут же услышала от своих мыслей фразу о неудержимом желании поделиться происходящим именно с ними.
– Мариночка, – кинулась она обнимать и целовать женщину, – как я боялась заходить в дом одна! Вы не представляете, что с нами происходит!
– Представляем, – спокойно ответил Семён, отвечая на приветствие Маруси, – мы с женой уже два дня ваш дом караулим. Ночами видим, как на той стороне улицы полицейская машина дежурит. Смешные такие! Сидят в засаде, ждут вашего приезда, а сами свет в кабине включают, постоянно чего-то едят и очень громко разговаривают. А вчера после обеда они позвали нас понятыми и, вскрыв вместе с «мухтаром» ваш дом, три часа производили обыск.
– Как это! Без нас! – открывая дверь дома, возмущённо произнесла Маруся.
Пройдя в гостиную, она тут же увидела на столе какие-то документы, ящики комодов были выдвинуты, картины сняты и поставлены на диван. Поднявшись на второй этаж, она сначала заглянула в спальню. Украшения из большой шкатулки были высыпаны на покрывало кровати, двери шкафов открыты, на полу валялись крышки от коробок из-под обуви, дамские сумки, журналы и книги из прикроватных тумбочек. Ужас медленно заполнял её сосуды, заставляя сердце стучать молотом по дрожащей от страха душе.
Гостевая спальня была разорена меньше. Запасные подушки и одеяла, сложенные раньше в пластиковые сумки, лежали в углу, а верхняя одежда с вывернутыми карманами хотя и висела на вешалках, но совсем не в той последовательности, которую она бережно создавала сама.
Войдя в кабинет мужа, она тут же села на диван. Увиденное отобрало последние силы, сделав ноги ватными. Рабочий стол Глеба стоял, как на витрине мебельного магазина, сверкая лаком – он показывал рисунок дерева, который она никогда не замечала из-за стоящих на нем раньше компьютера, принтера и папок с документами. Индийский шкаф, хранивший большое количество минералов и безделушек, привезённых Глебом из разных стран, был открыт, и голые полки с размазанной пылью определённо говорили, что содержимое исчезло.
– Да, – произнёс Семен, проходя в кабинет, – тут они провели больше всего времени. Рылись и потом забрали все бумаги, унесли технику, видеокассеты и диски, флешки, винчестеры, даже… – он показал рукой на стену, – зачем-то взяли фотографии детей и внуков.
Маруся