– Родион, а зачем ты мне про бумагу рассказывал?
– Да не в бумаге дело, это я себя показывал.
И объясняю ей назначение ритуального рассказа. Когда она поняла, то рассмеялась:
– Странный у тебя метод знакомства. И много девушек ты так охмурил?
– Нет ещё, не успел. Я же ведь молодой, и девушек у меня толком не было.
– А без толку?
– Дружил тут с одной, а она меня из-за милицейской формы бросила.
И я рассказал про Таню. Эта история здорово развеселила Женю, и к этой теме мы больше не возвращались.
Женя оказалась девушкой самолюбивой, временами экспансивной, и, к моему удивлению, ревнивой. Ведь по всем данным ревновать должен был я. Поэтому дружба наша была несколько напряжённой. Женя не решалась на близость, и месяца два мы только целовались и обжимались на улицах, но вот настал день, когда она решилась пригласить меня к себе домой, воспользовавшись отсутствием родителей. Уж этот день я не забуду никогда.
Эту историю Коновалов не любил вспоминать, потому что это было самое страшное приключение в его жизни. Хотя в тот день ничего не предвещало неприятностей. Более того, утренний звонок от Жени наполнил Родиона оптимизмом. В это воскресенье её родители собрались после обеда в гости, и Женя впервые пригласила Родиона к себе домой. Он подумал, что это приглашение означает конец поцелуйного периода, и обрадовался. К тому же холодная осень не располагала к длительным прогулкам при луне. Хотелось тепла и уюта.
Женя с родителями обитала в частном доме в районе «1 линии» почти на границе Нахичевани. Дом стоял на тихой улочке, пересекающей спускающиеся к реке так называемые «Линии». До троллейбуса на улице Советской было недалеко, но Женя заставляла Родиона провожать её кружным путём. Обычно они спускались по улице «7 февраля», затем поворачивали налево, но метров за пятьдесят до дома Женя всегда прощалась. В этот раз всё обещало быть по-другому.
Родион прибыл в два часа дня на автобусную остановку, где его уже ждала любимая девушка. На этот раз они пошли к дому коротким путём. Женя держала Родиона за руку, и лукаво поглядывала на него при ходьбе. Однако временами на её лицо ложилась тень озабоченности. Метров за сто до дома Женя остановилась, и сказала:
– Родион, миленький! Ты здесь постой за углом, подожди минут десять, от силы пятнадцать, а я сбегаю на разведку, и если родители ушли, то дам знак.
Родион топтался недалеко от угла, и нетерпеливо поглядывал на часы. В его голове проплывали сладостные картины предстоящего свидания. Минут через пять за его спиной в плотном заборе открылась калитка, и оттуда показалась среднего роста тётка лет сорока в домашнем байковом халате. Она приблизилась к Родиону, и начала его просить:
– Молодой человек! Мне надо тяжёлое зеркало на стену повесить, а сил нет. Выручи одинокую беспомощную женщину, и тебе воздастся!
Тётка не выглядела хилой и болезненной, а потому сочувствия не вызывала, и Родион с заметным раздражением сказал ей:
– В другой раз мамаша.