Летом катались по парку в колясках, на велосипедах, верхом. Весной, ближе к Вербному воскресенью, сажали вербы на островах. На озера выходили на лодках, байдарках и в шлюпках с матросами, часто гребли сами. А еще в распоряжении детей был «аквапед» – прообраз современного водного велосипеда. В 1882 г., в начале «электрического» бума, в Гатчине даже появилась лодка с электрическим двигателем. В Егерской слободе Царская Семья держала прирученных зверей. Здесь можно было покормить медведей и покататься на осликах.
По словам одного из личных царских врачей Н. А. Вельяминова: «Государь Александр III жил в Гатчине жизнью богатого помещика и очень любил заниматься местными хозяйственными вопросами и много делал для благоустройства Гатчинской вотчины. Петербург с его бюрократией он очень не любил и не раз говорил мне, что смотрит на поездки в Петербург и пребывание там, как на исполнение тяжелой и неприятной обязанности. Он очень не любил торжественности, помпы и парадов в широком смысле этого слова, но исполнял все, что полагалось по этикету, никогда не показывая, что ему скучно и противно»{152}.
В июле 1881 г. Цесаревич Николай Александрович сопровождал своего отца в Москву. Император Александр III очень любил Первопрестольную столицу и эту любовь передал своему старшему сыну. Восторженный приём, оказанный Царю в Москве, наглядно увиденное единение Царя с народом произвело сильное впечатление на юного Цесаревича, особенно на фоне того ужаса, каким жила Царская Семья последние годы в Петербурге.
17 октября 1888 г. Император Александр III со всей семьёй возвращался из Ливадии в Петербург. В 14 час. 14 мин., когда Собственный Его Императорского Величества поезд, состоявший из 10 вагонов, следовал мимо станции Борки Харьковской губернии, произошло схождение его с рельс. Вот как описывал это происшествие «Правительственный вестник» от 20 октября 1888 г.: «Императорский поезд, вышедший из ст. Тарановка в полдень 17-го октября, потерпел крушение на 277-й версте, между ст. Тарановка и Борки, на насыпи, пролегающей через довольно глубокую балку. Во время крушения Их Величества Государь Император и Государыня Императрица, со всем Августейшим Семейством, и лица Свиты находились за завтраком, в вагоне-столовой. При сходе с рельсов первого вагона произошла страшная качка; следующие вагоны слетали на обе стороны; вагон-столовая, хотя и остался на полотне, но в неузнаваемом виде: все основание с колесами выбросило, стенки сплюснулись и только крыша, свернувшись на одну сторону, прикрыла находившихся в вагоне. Невозможно было представить, чтобы кто-либо мог уцелеть при таком разрушении. Но Господь Бог сохранил Царя и Его Семью: из обломков вагона вышли невредимыми Их Величества и Их августейшие Дети. Спаслись и все находившиеся в этом вагоне лица, получив лишь легкие ушибы и царапины, кроме флигель-адъютанта Шереметева, который пострадал более других, но не тяжело. К