– Отец говорит, ты там был.
– Был, – кивнул Лёшка.
Он рассказал про Германию, про велосипедные прогулки с Реной по асфальтированным дорожкам среди полей, про фермерские дома, где есть Интернет и спутниковое телевидение.
– И кого на фермах таких разводят, немцы-то? – поинтересовалась бабушка.
– Коров разводят, лошадей, – стал перечислять Лёшка, – оленей…
– Что, прям олени пасутся? – не поверила она.
– Ну да, а что?
– Да ну… врешь, поди, – сказала бабушка уверенно. – Точно врешь. Я понимаю, в лесу олени. А на ферме зачем? Точно врешь.
– Ну ба-а-а… – протянул Лёшка. – Ну чего ты?! Почему бы на ферме оленям не быть?
– Ох, не знаю… Странно как-то… – Бабушка покачала головой. – Точно не врешь?
– Вот еще! С чего мне врать-то?!
Лёшке было хоть и обидно, что бабушка ему не верит, но и смешно, что больше всего она не поверила именно в оленей на пастбищах у фермеров. Поверила всему, даже асфальтированным дорожкам среди поля, а про оленей – не поверила. Впрочем, Рена так же недоверчиво смотрела на него, когда он рассказывал о сибирских морозах за шестьдесят. В медведей, которые бродят по городу, она верила, а в морозы за шестьдесят – нет.
Они еще поговорили недолго, и Лёшка ушел в свою комнату, дождался, когда дадут свет, поставил заряжать планшет и телефон. Хоть и без связи, но ему было спокойнее и привычнее, когда техника заряжена. Жаль, что здесь не было Интернета, – он бы сейчас быстренько нагуглил тех немецких оленей и показал бабушке, а то что же она не верит!
Глава шестая
Утром его разбудили голоса во дворе. Еще не открывая глаз, прислушался: бабушка говорила с каким-то ребенком. Голос у ребенка был высокий и звонкий. Лёшка приподнялся на кровати, солнечный свет, бьющий в окно, ослепил его. Он пошарил рукой по тумбочке, нашел очки.
– Мать-то с вами приехала? – услышал он слова бабушки.
– Не-е-е… – протянул ребенок.
Судя по всему, он был мелкий совсем, сильно младше Лёшки. А про внуков Митрича бабушка сказала, что они почти ровесники. Значит, это кто-то другой.
– А что ж так-то? – спросила бабушка.
– Она позже. Недели через две, наверное. А знаешь, баб Нин, я сама Чёртову ступеньку проехала! Папка разрешил.
– Ох, Сашенька… – сказала бабушка. – Вот Надя не знает, что вы творите. Ремня бы вам всыпала! Тебе и папке твоему – точно бы ремня получили!
«Вон что, – понял Лёшка. – Санька – девчонка! А Женька? Тоже? Две девчонки, что ли?!»
Он поднялся, быстро натянул джинсы и футболку, обул кроссовки на босу ногу и выскочил из комнаты. Проходя мимо зеркала на кухне, посмотрел на свое отражение, ужаснулся и начал умываться. Плеснул на лицо воды из рукомойника