Я спросила:
– Почему мама не защищала тебя?
– Она ничего не могла сделать. Он был моим отцом. Отец – это хозяин, он имел право делать со мной все, что ему заблагорассудится.
– Василиса, ты ненавидела своего отца?
– Упаси Вас Господь, хозяюшка, как это можно, ненавидеть своего отца? Это большой грех. На самом деле отец не был злым, это вино ударяло ему в голову.
– Почему ему позволяли пить?
– Возвращаясь с завода, он покупал водку в винной лавке, выпивал на улице и приходил домой уже пьяным.
Весь день я размышляла о том, что она рассказала мне, а ночью мне приснились кошмары. Громадные и злые мужчины били девочек, таскали их за волосы и выкручивали им носы. На следующий день я спросила Василису, почему ее мама не развелась.
– Как это – развелась? Сочетаются браком в церкви перед Богом, и после этого люди больше не принадлежат себе. Только могила может разлучить мужа и жену.
Когда стало необходимо еще больше сократить наши расходы, Василису и «Веселую вдову» уволили и на их место взяли одну прислугу.
Уход Василисы принес мне много горя. Ее доброжелательное терпение, ее простое благочестие дало мне представление о подлинной реальности веры в Бога, которой, я чувствовала, не хватало в обществе, которому принадлежала моя семья. Василиса была искренней. Она жила по-настоящему. С детской прямолинейностью я делила людей на две группы: на тех, кто действительно жил, и тех, кто просто делал вид, что живет.
Василиса была подлинной, как алмаз и настоящий бриллиант, как цветок, и реальный цветок, а не бумажный. Она первая подготовила меня к радостному принятию позднее восторженных идей молодежи моего времени, молодежи, которая хотела идти в народ, слиться с ним, служить ему, призывая к великодушию и жертвенности.
На фоне моего детства и юности развивалось движение современной мысли, политической и социальной, и благодаря тому, что у меня было время на размышления, я глубоко ощущала, что это имеет отношение ко мне.
Наша религия, наш патриотизм
Мои мама и бабушка были лютеранками, но на лютеранское богослужение ходили редко – они находили его атмосферу слишком холодной и строгой. Зато они любили маленькую часовню православного монастыря недалеко от дома. Эта небольшая часовня вся светилась от горящих перед иконами свечей. Там всегда были люди, которые молились, одни стояли на коленях, другие кланялись, некоторые плакали. Казалось, что все бедствующие в окрестностях стекались к часовне с чудотворным образом Богородицы с Младенцем.
За столиком у входа всегда стояла молодая монахиня, которая продавала свечи, брошюры и маленькие иконы. Строгий монашеский апостольник обрамлял