Огромная благодарность фонду «Международный исследовательский центр российского и восточноевропейского еврейства», выдавшему грант (№ 02–06) на подготовку рукописи к печати.
Н.Л. Жуковская
Глава 1
Мои первые шаги
Сколько я ни думаю, под чьим воздействием и под влиянием каких обстоятельств я стал принимать участие в русском революционном движении, я не могу этого установить.
Я не помню, чтобы кто-нибудь меня «пропагандировал» или «развивал». В мои отроческие, а позже и в юные годы никто не убеждал меня, что надо освободить Россию от самодержавного гнета и что это возможно сделать только революционным путем.
С десятилетнего своего возраста я имел очень близкого друга – ровесника, Льва Штернберга. Любя друг друга детской, немного экзальтированной любовью, мы проводили вместе очень много времени, мы делились нашими маленькими радостями и печалями. Мы также много читали вместе, и так из года в год мы росли умственно и морально и совершенно незаметно стали революционерами. Это был очень глубокий и интимный процесс, который совершался в нас долго и бессознательно, но который в определенный момент выявился перед нами как большая радость, как своего рода откровение. Лично я пережил этот момент весьма глубоко. Очень уж велико было расстояние между религиозным воспитанием, которое я до двенадцатилетнего возраста получал в хедере, и той новой верой, к которой я приобщился со всем жаром моей прозревшей юношеской души.
Покуда я учился в хедере, весь известный мне мир замыкался в тесных рамках моей семьи. Знал я также десяток бедных евреев, живших на нашей улице. О том, что происходило на белом свете, я не имел ни малейшего представления. Изучая Библию и Талмуд, я, в сущности, жил всеми своими помыслами в давно ушедшем прошлом.
Как звуки из другого, неведомого мне мира, ворвался в мою жизнь спор между двумя моими родственниками, приехавшими к нам на несколько дней в гости. Это был яростный спор по поводу франко-прусской войны. Мои родственники неистово ругали друг друга, и я сильно боялся, что дело закончится дракой. Мне было тогда восемь лет, и из этой немало меня пугавшей ссоры я понял только одно: что где-то существуют два государства, Франция и Германия, и что эти государства ведут между собою очень жестокую войну, вроде той, которую евреи вели в Палестине с амоликитянами.
С таким достопримечательным багажом я прожил до двенадцати лет, когда мой отец решил определить меня в гимназию. Имея в виду, что подготовка займет минимум полтора-два года, отец решил, что я по своему возрасту должен поступить прямо в четвертый класс.
Легко