– Ну что ж, – объявил Ласло, несколько секунд оценивавший проблему. – Ничего не поделаешь, Мур, – мы уже здесь, и время поджимает.
Мне сразу пришла на ум странная связь между этим его выражением и «планом», который он упомянул прошлой ночью в своем письме к Рузвельту, но я ничего не успел сказать – Ласло уже отодвинул засов на двери и навалился на нее всем весом.
– Мистер Вульфф, – громко произнес Крайцлер, – нам нужно поговорить.
Весь следующий час я наблюдал, как Крайцлер обследовал этого отсутствующего и совершенно дезориентированного человека, удерживавшего в сознании, насколько ему позволял хлоралгидрат, то обстоятельство, что если выстрел, разнесший вдребезги большую часть головы юной Луизы Рудесхаймер, был произведен действительно им самим из его собственного револьвера (а мы уверили его в этом), то в таком случае он скорее всего безумен и должен быть направлен в психиатрическую клинику (большинство таких преступников увозили отбывать срок в Маттеван), а не в тюрьму или на виселицу. Крайцлер тщательно отметил это его отношение, но обсуждать уголовный аспект пока не стал. Вместо этого он, будто бы пробегая глазами по списку, принялся забрасывать Вульффа самыми разнообразными вопросами, не имеющими, на первый взгляд, никакого отношения к делу: о его прошлом, семье, друзьях, детстве… Сами вопросы были глубоко личного свойства и в нормальных обстоятельствах выглядели бы, по меньшей мере, бесцеремонными, если не сказать вызывающими. По ходу допроса стало очевидно, что реакция Вульффа на эти вопросы менее агрессивна, нежели у большинства людей в подобных обстоятельствах, – явное следствие воздействия наркотика. Но отсутствие естественного раздражения повлекло за собой недостаточную точность и прямоту в ответах, а это, похоже, обрекало беседу на досрочное окончание.
Однако даже химическое равнодушие Вульффа не выдержало, когда к финалу беседы Крайцлер начал расспрашивать его о Луизе Рудесхаймер. Питал ли Вульфф к девочке какие-либо чувства сексуального характера? Ласло спрашивал это с той удивительной прямотой, коя так редко проявляется при обсуждении столь щекотливых моментов. Есть ли в его доме или же по соседству другие дети, к которым он испытывает чувства подобного рода? Была ли у него когда-нибудь подружка? Посещал ли он публичные дома? Не замечал ли он у себя сексуального