Не близки мы и не далеки. Просто вместе поем,
Чтобы сбыться во снах друг у друга. Не трону. I promise.
Со вкусом марципана
Твоя любовь – кусочки марципана.
Миндальный запах липнет мне к ладоням.
А фото телефоном мы черпаем,
Прищурившись с улыбкой в летнем зное.
На площади в испанском городишке
В зените солнц единственная церковь,
И на стене – перформанса афиша,
А за углом для сцены строят верфи.
Здесь в ночь театр воздвигнут. Недосуг нам
До ночи ждать. Мы сами цирк, раз вместе.
В миндалинах от восхищения сухо,
Адреналин, как на скале отвесной.
Под деревом в тени кафе разъято
На улицу (в сиесту пусто) настежь.
Холодный лимонад из лайма с мятой.
И белой плитки цинк цветком украшен.
Цветная сладость – в ней мой мир крошится
Мозаикой, и наполняюсь ядом:
Я помню – ты не вечно будешь длиться,
Ловлю оттенки воздуха и взгляда.
В закат салют звонка велосипеда
Летит, размазав небо облаками.
Я больше не приеду, чтоб отведать
Миндальный вкус твой – цианистый калий.
Рождение солнца в утреннем смоге
Вдруг солнца кусок – лакового, рассветного
На ходу меж высоток и колоколен
Отразится в реке бледно-снежной ветренной
На засможенном городе цвета моли.
Розовится, отблескивая длинными стенами.
Рассекречу, что мне улетать пока рано:
Я взошедшее солнце сполна отведаю
И запью это звуками песен рваных.
С весенним ветром
Время из памяти режет узоры мозаик,
Воспоминания с блюдца событий лакают…
В кафе за соседним столом полунаклон головы,
И солнечный луч сквозь листву освещает профиль.
Случайно увидев, я вздрогнула, – нет же, не может быть!
Макаю свой взгляд в подоспевшую чашку кофе.
Нет, это не он, просто дивно похож. Отчего-то смешно,
Что хор моих мыслей кому-то поет без ответа.
Мерещатся зыбко приметы. В приветах его – одно:
Посылки подальше в обнимку с весенним ветром.
Цветущая вишня, растрепанная, как календарь отрывной,
Меж стульев и столиков разметена лепестками.
Пожалуйста, официант, принесите воды стакан мне.
Нет… лучше меня окуните в нее с головой!
Эффект присутствия
А тебя я застегиваю на все пуговицы —
Чтоб сидел у меня ты внутри, не показывался.
И с чужим я лицом выхожу на улицу,
Потому что лица своего у меня не осталось.
А навстречу идут равнодушные, чужелицие,
Ярко выраженные они, суетятся, сутулятся,
Ты один не пройдешься со мной по столице —
Спрятан ты, и не ярким цветком в петлице,
А внутри, застёгнутый на все