Триптих о любви. Элен Конде

лишним. Вот, слава Богу, не выбросил заветный телефончик. Звоним. К счастью, Василий оказался дома.

      – Хэллоу! – На том конце провода послышался хрипловатый и до боли знакомый голос.

      – Герр, Елисеефф! Ви гейт ес инен? – Полянский вывалил все свои знания немецкого языка, чего явно от себя не ожидал.

      – Японский магнитофон! Полянчик, ты? Я уж думал, тебя в живых нет. Слава Богу. Ты б хоть проявлялся чаще, чем раз в пятилетку. – Елисеев сразу узнал приятеля.

      – Вась, каюсь. Такая вот я редиска. Прости гада. – Антон пытался как мог усыпать свою голову пеплом.

      – Как живёшь? Рассказывай. Что на личном фронте? Как сынуля, небось, уже дедом тебя сделал?

      – Ой, не спрашивай, как раз на личном фронте – полный провал. Вот за этим и звоню тебе.

      – Интересно, чем я могу тебе быть полезен в этом вопросе. – Василий явно не понял юмора.

      – Да, брат, даже не знаю с чего начать. В общем, короче говоря, мне надо слегка успокоить одного человечка, который находится на одном горнолыжном курорте недалеко от тебя. Предупреждаю сразу: никакой мокрухи и криминала, мне нужно всего лишь, чтобы он не прилетел 17-го марта в Москву.

      – Ты предлагаешь мне его похитить? Мой дорогой, да будет тебе известно, что на этом «Диком Западе» киднеппинг котируется почище убийства. – Елисеев явно не осознавал, что именно от него хочет Антон.