Когда искали Чикатило (он обвинен в 53 убийствах), раскрыли очень много других дел. По этому же делу, за эти же преступления – семь убийств – был осужден и расстрелян некий господин Кравченко. По нему выносил решение судья Постаногов, как сейчас помню. Помню, потому что адвокатом я представлял на уголовном процессе интересы семьи Эдуарда Уяса, который был убит в середине 90-х. Я видел киллеров, которые его убили, исследовал материалы дела. И выносил решение тот же судья Постаногов, который вынес смертный приговор Кравченко.
Есть вероятность, что имела место судебная ошибка, но я изучал материалы и пришел к выводу, что на месте судьи вынес бы аналогичное решение. В деле Кравченко три доказанных убийства, а еще четыре, вероятно, совершил Чикатило. Но Кравченко уже сидел за жестокое изнасилование и убийство, в первый раз избежал расстрела только потому, что не достиг совершеннолетия.
Должны ли другие люди оплачивать из налогов содержание серийных насильников, серийных убийц? Когда я поднимался по ступенькам бывшего юридического института, отделения полиции в ту ночь и вспомнил тему диплома, эмоционально я на тот момент считал, что общество не должно содержать жестоких серийных преступников. Я тогда верил, что судебная ошибка – по-прежнему редкость.
Потом встречи с людьми, которых обвинили в убийствах, когда они в принципе не могли быть на месте преступления, пошатнули мою уверенность и дали новую пищу для размышлений, но это будет потом, а сейчас – иду в неизвестность.
Виноватые без вины
Вот человек гуляет по парку в центре Ростова с собакой. Это его многолетняя привычка и обычный маршрут. Но в этот раз собака бегает на одном месте и лает. Он подходит – рука торчит… Вызвал полицию.
Те приехали, откопали, вызвали понятых. Собака бегает, лает, ему домой давно пора, но полицейские говорят: «Нет, товарищ, вы нашли, вы и распишитесь». Человек присматривается внимательно: «Слушайте, да я ее знаю. Это моя знакомая, мы раньше с ней в беседке бывали здесь в соседнем дворе». Те: «О, запиши». Расписались. Проходит месяца три. Его вызывают, говорят: «Мы убийцу нашли, приезжайте еще раз, надо дать показания». Он опять приезжает, дает показания. Его снова отпускают. А потом приезжают к нему домой: «Мы за вами, собирайте вещи».
Никаких доказательств нет. Дядька сидит несколько лет.
Следователи говорят: «Ну, это ж тяжкое преступление – мы не даем оценки, виновен или не виновен. Это суд решит». Полицейские говорят: «Мы полагаем, у вас с потерпевшей был конфликт: она вам не дала или еще что-то, и вы ее встретили… А потом, чтобы снять с себя подозрения, решили вызвать полицию». Другую информацию, факты – где он был во время убийства, сколько времени труп там провел, что зафиксировали камеры, которые висели рядом – они не учли. Специально дождались, когда уничтожат за сроком давности записи, чтобы он не мог доказать свою невиновность. И все. Посадили.