Стремясь сделать Фьоренцу центром интеллектуальной жизни Италии, столицей западной культуры, Козимо первым из Медичи начал широко покровительствовать художникам, учёным и поэтам. Его дворец был первым крупным гуманистическим центром в Италии. Как на Козимо Медичи, так и на других членов этой династии, работали многие деятели Возрождения: Бенвенуто Челлини, Сандро Боттичелли, Филиппо Брунеллески, Микеланджело, Рафаэль, Тициан и другие. Более того, во многом благодаря помощи семейства Медичи, здесь мог работать Галилео Галилей. Козимо Старший Медичи стал одним из первых меценатов, кто признал неизбежность появления художника нового, ренессансного, типа. «Этих гениев, – говорил он, – нужно воспринимать так, словно они не из плоти сделаны, а сотканы из звёздной пыли».
Отца Леонардо, сэра Пьеро да Винчи, уважали, особенно в среде аристократии. По приезду во Фьоренцу он сначала стал доверенным монастыря Сантиссима-Аннунциата и других учреждений. При этом его благосостояние стремительно улучшалось, что позволяло ему приобретать дома, новые земли и виноградники в Винчи. Впрочем, он продолжал жить скромно и не забывал о благотворительности, не прекращая жертвовать деньги церкви. А вскоре он получил завидную должность нотариуса Магистрата, где ему по рангу полагалось роскошное жилье недалеко от Площади Синьории. Работа занимала все его время, поэтому было решено определить Леонардо в школу для изучения математики, музыки, пения, грамматики и письма на вольгаре – разговорной разновидности латинского языка.
Сам латинский язык в то время считался хлебом насущным не только всех учащихся церковных школ, он также занимал важное место и в светском образовании: все официальные и частные документы составлялись на латыни, служащей основой книжной культуры и науки.
Однако, по причине незаконного рождения Леонардо, ему отказали в обучении классической латыни и греческого языка. Сам сэр Пьеро, надо сказать, тоже был не тверд в латыни, языке своих предков. Так и Леонардо, на всю жизнь остался uomosanzalettere, или человеком без книжного образования, не владеющим правильной латынью. Отец любил своего единственного сына, стремясь дать ему хорошее образование, и активно старался привить ему интерес к своему делу согласно традициям семьи, чему Леонардо всячески противился – его не интересовали законы общества и он совсем не хотел становиться нотариусом.
– Ты увидишь Фьоренцу, мальчик мой, и узнаешь мир, – восклицал сэр Пьеро