Спустя неделю такой гонки, появился, наконец, результат. Труженики были очень довольны.
– Ты часы видела уже почти полночь, твой муж тебя четвертует.
– Четвертует… Мы каждый день так заканчиваем. Ты вообще, что ли за временем не следишь. Он меня каждый день четвертует, я уже привыкла.
– Тогда дуй домой, ерунда осталась сам закончу.
– Вот эгоист на общие перлы претендуешь? Предлагаю заказать пиццу, пиво и отпраздновать окончание, пока доставят, как раз закончим.
– Годится. Только я пиво не хочу, может виски? Такой труд и пивом.
– Виски так виски.
К пицце и виски добавились фаршированные маслины, лимон и неизвестно откуда добытый Катей лед. Высокий шотландский градус безжалостно расправился с их усталостью, в дребезги разбил незамысловатую закуску и вскружил и так уже кружащиеся от успеха головы победителей. Офисный компьютер замурлыкал модный, специально для влюбленных женщин написанный, яркий, нежный и ласкающий мотивчик популярной мальчуковой группы. Парни сотрясали воображение цветастыми картинами ухаживания, шепотом уговаривали поддаться и победно рычали, получив желаемое. Катя и раньше закатывала глазки, повторяя своими красивыми, аккуратно накрашенными губами слова этой песни, но сейчас в этих обстоятельствах душа пожелала большего.
– Ты должен пригласить меня танцевать, так люблю эту песню и еще ни разу под нее не танцевала.
– Должен. Приглашаю.
Пока Слава сидел, виски тоже прятались в ожидании команды, что тело пьющего готово к господству над ним. Поднявшись и посмотрев в задорно смеющиеся глаза Кати, Слава начал в них растворяться, он совсем не ощущал себя, только эти голубые озерца принимающие его в себя своей нежной прохладой. Поцелую. Пусть потом прибьет, узнаю на вкус эти глаза и будет, что будет. Он нагнулся, потянулся открытыми губами, как ему, казалось обещающим удовольствие, глазам, но встретил открытые готовые для поцелуя губы. Конечно же, это был не первый поцелуй Вячеслава в таком состоянии, но произведенный эффект, был неожиданным, его не отбросило, не ударило током. Просто поцеловав Катю, он утратил сознание. И в сладостном, бессознательном смело и жадно целовал ей губы, глаза, шею, грудь, она нежно и податливо отвечала встречными действиями раздевая и целуя его. Это был не секс, а страда, уборочная – эти двое хотели за раз вобрать в себя и дать друг другу все удовольствия мира, несколько часов беспрерывного движения друг в друге, жадного вгрызания, царапанья