– Нет отряда. Один я здесь. В кишлак иду. Семья у меня там. Жена. Дети.
Маврин знал, что должен был рано или поздно нажать на спусковой крючок. Лучше уж рано, чем слишком поздно. Короткая очередь – и дело в шляпе. Никаких сожалений. Он знал, что моджахед на его месте не стал бы раздумывать. Тем не менее что-то мешало ему выполнить свою прямую обязанность – убить противника. Человечность ли? Быть может, трусость? Легко судить со стороны. Куда сложнее сделать шаг.
«… иногда маловажный случай имеют жестокие последствия…»
И если бы не одинокий камень, который из-за неловкого движения другого «духа» скатился с горы вниз, прямо к ногам Маврина, то, возможно, советского солдата ожидала бы участь сотен других солдат, застигнутых врасплох, пойманных в смертельный капкан.
Маврин отреагировал незамедлительно. Развернув туловище, он машинально направил дуло автомата прямо на «духа», который собирался по-тихому подобраться к нему со спины. Короткая очередь прошила моджахеда насквозь. Обмякшее тело упало на камни.
– А! Умри! – заорал другой дух, прицеливаясь в Маврина.
Но советскому солдату уж очень не хотелось умирать. Воспользовавшись своей отменной реакцией, данной природой, он отпрыгнул в сторону. Нажав на спусковой крючок, Маврин выпустил очередь в сторону «духа». Пули прошили тело моджахеда по диагонали, от уха до пятки. Кровь залила ручей, окрасив воду в красное.
После оглушительных выстрелов тишина природы казалась Маврину чужой, неестественной. Он тяжело дышал, лежа на каменистом пригорке. В спину больно вонзилось острие камня, но то было самой малой бедой в сравнении с тем, что могло случиться.
На звуки выстрелов немедля отреагировали сослуживцы. Среди них был Трофимов, который в тот самый момент жадно поглощал тушенку прямо из жестяной банки, закусывая черным хлебом и запивая водой. Среагировал и Степаненко. Он схватил Калашников и побежал в ту сторону, откуда раздавались выстрелы.
– Стоять, солдат! – заорал ему вслед старший прапорщик Селиванов. Рослый, статный мужчина около тридцати с небольшим, он имел громкий командный голос, внушающий доверие солдатам. – Помереть хочешь?!
Степаненко остановился, впившись взглядом в Селиванова. В этот момент из палатки вышел лейтенант Трофимов.
– Пойдем, посмотрим, кого там прикончили…
– Маврин туда пошел! – сказал Степаненко.
– Твою мать… – протянул Трофимов. Он повернулся к Селиванову. – Костя, возьми пару бойцов. Пойдем выручать нашего!
Какого же было их удивление, когда они, спустившись с горы, увидели сидящего на земле с автоматов в руках Маврина, а по обеим сторонам от него – мертвых «духов» с множественными огнестрельными.
– О, как, – усмехнулся Трофимов. – Сам справился. Молодчик!
Протянув руку, он помог Маврину подняться на ноги. По лицу рядового струился пот, нижняя губа чуть подрагивала. Лейтенанту было предельно ясно, что испытывал солдат в тот момент. Этот ужас он и сам