Остановись, проклятое ты время!
Я двигаться согласен в вертикали,
В неразделимой и нацеленной системе,
Раскалываясь вдребезги, в детали,
Частицы, фунты, кванты, тонны.
Целуя ночь, огни, запястья,
Разбей порядок о перроны,
Рассыпься в клочья. Всё во власти
Таких же, как и ты, свершённых,
Таких, как я, всеискалеченных,
Как я и ты, одноимённых,
Пусть не оставленных, но и не встреченных.
< 2007 >
Лилит
Просыплю Соль[8] из глаз на «узел павших» улиц,
Пусть захлебнётся в красном зареве стекла.
И охмелён ансамбль ума и палев Пулитц-
Эр. Холен мой башмак, Er вылинял со зла
На оголённый рёбер частокол деревьев –
Ноябрь-стервятник обжирает плоть листвы.
Я сщипывал ртом облаков туманных перья
И набивал карманы ими, но, увы,
Луны конфорка отказалась плавить космос,
Да и пиастры, как назло, все без цены.
Infans стальной в пелёнках рельс глаголет возглас:
Мунк сыт, moon холоден, я бледен, а иных
И вовсе не исчислить качеств. Жалкий пегий
Лунь, закалённый счётом «шесть» на башне, сир.
Как бы заснеженный Онегин нежит в неге
Арго тоски, меня влекущей на Из/мир/
А я безмолвен в коробе сороконожном.
Планета кружится в ночи, как колесо.
Как колесо мосты, введённые подкожно,
Вливают в твердь жужжащий лязг стальных рессор.
И околесит колесницу колесом на
Колесе окрест. Я выкатился с треском
Вон шестернёй хрустящей. И была бессонна
Хмарь воздуха, игла дороги. Дескать:
«Воздам всему, что растеряло краски в полдень».
И эго-отомщённый пил я сточных труб
Исток зрачком, выкрадывал эфир, что день
Запамятовал в окнах. Срывал брань с губ.
Хватал скрипящую пивную балюстраду,
Когда стекал из полуштофа горизонт.
Крамола утра добавляла ветра яда
В безветренный и каменный Эвксинский Понт.
Пинт плеск лелеял ухо, ухал контрабасный
Смычок. Рвала поплин небес моя Лилит –
Твой облик увядал, побасенный, контрастный,
В сетях рассвета, лижущего монолит/
Ли я желал, Лилит, когда раздаривал звон
Голоса тебе я своего впотьмах? Молчит
Теперь он по ночам. А ты, Лилит? Что сон?
Ведь я им тоже пренебрёг, Лилит. «Лилит!» –
Лил
Сумрак…
< 2008 >
Смеркалось
Переложив все мыслимые встречи
На музыку, мой друг вложил себя
В портрет, где снова выпал нечет
Из одного себя. Особенно любя
Осматривать простор, как целое,
Глаза, не глядя ни на что отдельно,
Вошли в экран, в смолисто-белое,
Овладевая вечером.