Двигался Ратибор теперь так, чтобы оставаться не больше, чем в двух локтях позади перешедшего на спокойный шаг кудесника. Похоже, приближается время схватки с самим факиром-иллюзионистом!
Грифон не торопился. Дал себя рассмотреть во всей грозной мощи.
Ну и правильно, отметил крохотный наблюдатель в мозгу юного мага: если имеется что-то, чем можно запугать и заставить сдаться и признать себя побеждённым ещё до начала битвы, нужно показать это так, чтобы противник увидел во всех деталях!
И мощные лапы, толщиной с ногу юноши, и хвост с пастью змеи на конце и явно ядовитыми зубами. И основную, «так сказать», пасть, звонко клацающую стальным клювом… И горящие пламенем лютой ненависти глаза. Странно только, что противник иногда встряхивает головой – словно у него болят уши… Или это – отвлекающий манёвр?..
Всеслав заставил себя не дрожать, и не потеть, словно мышь под метлой, а припомнить всё, что удалось прочесть про стоящую перед ним машину для убийства.
Так. Грифон, как и все создания из плоти, уязвим. Но самые уязвимые места – шея и сердце – прикрыты мощными мышцами и чешуёй. Явно непроницаемой для обычного стального лезвия. Да и не годится магу пользоваться обычным оружием! Сам же учитель не уставал повторять: «Как только ты подумал об оружии людей – ты мёртв! Маг полагается только на свои знания и магию!»
Сконцентрировав волю в железный кулак, Всеслав воздел руки кверху:
– Аррах! Матикон! Спер-рсена!
Над самой головой грифона почти мгновенно возникло серое, быстро почерневшее, а затем окрасившееся в фиолетовый, облако. Из него сплошной стеной хлынул могучий ливень.
На теле грифона, там, куда попадали капли, сразу вспучивались волдыри пузырящейся плоти, и кожа и чешуя начали словно бы таять… Отвратительный смрад ударил в ноздри юноши.
Грифон соизволил наконец приоткрыть рот:
– Неплохо, неплохо. Для смертного, второй год постигающего азы, очень даже изобретательно… Но дождь из кислоты мне тоже не страшен.
Действительно, Всеслав увидел, как кости, обнажившиеся было под потоками шипящей кислоты, снова покрываются, буквально на глазах, новыми розовыми мышцами, и серо-стальной кожей, и обрастают сверху сверкающей бронёй чешуи.
Но сдаваться нельзя! Закусив губы, юноша выкрикнул новое заклятье!
В низкой пещере, открывшейся теперь их взору, прямо посередине, стоял грубо сколоченный деревянный лежак. На нём недвижно лежали два тела. Глаза обоих были закрыты.
Ратибор перекрестился. Мерзкий старик, гнусно ухмыляясь, вцепился, словно паук в муху, крючковатыми когтями лап-рук в худого и измождённого юношу. Он словно бы… Да, Ратибор каким-то образом почуял, что старик что-то высасывает из несчастного! Что-то очень важное!..
Но не это поразило