– Гляньте какая она красивая!
Миша аж подскочит:
– Это моя невеста была! Я ж москвич!
Лида:
– Тебе кого ни покажи, ты с ней был!
И задрались…
…А теперь, конечно, людей таких нет. Не из-за кого драться. И будь на месте Тяглова, допустим, Сванидзе, разве Люська стала бы его за трусы хватать?!..
Таня Ушкова тему длит:
– И правда, где они их насобирали, таких гадких, в телевизор: то картавые, то шепелявые, то нечесанные, ну прямо нечистая сила! Вчера вон престольный праздник какой был, так они весь день показывали в рекламе бабьи притыки! Весь день! Специально, что ли?!
Настя Костина мелко крестится и, поглядывая в сторону церкви из красного кирпича, вздыхает:
– Ой, Господи, пропал мир!
Вещание продолжается
За всю Лазоревку не скажу, но Антон Костин Гаранта конституции всегда недолюбливал. Особенно Костин раздражался, когда президент обращался с телеэкрана к зрителям: «Дорогие друзья!»
– Какие ему тут друзья? – бушевал Антон. – За такие слова его выгнать надо и всё. Нашел друзей…
И вот – свершилось. Сам ушел. Антон Костин и Шабалатов в очереди за хлебом обсуждают судьбу Первого президента.
Шабалатов:
– Теперь он поедет на дачу жить, до Аяцкова. Там ему хоромы выстроены.
Антон:
– Да ну, поедет во Францию или в Америку.
– А че эт он туда?
– А где ж ему жить?! Тут и на улицу выйти стыдно…
А Насте Костиной Путин не нравится:
– Поехал в Чечню на Новый год и ножики солдатам раздал! Нашел подарок! Ну кто ему такое присоветовал?!.. На Новый год – ножики. Чтоб весь год дрались…
А Сереже Лебедеву Путин нравится. В редкие трезвые минуты Сережа коряво хвалит нового лидера:
– Он, это, как его, патриот!
…Лежит, лежит Лазоревка в снегах. Словно во сне заколдованном. Вечером идешь по скрипучему насту – изредка собаки брехнут, улицы темны, и только окна в домах синим светятся. Время новостей. Слушают лазоревцы большую страну. Вжимаются в кавказские горы наши солдатики, детишки наши. “Там их покрошили!” – вздыхает Настя Костина, и долго, долго не может потом заснуть.
Тихо, тихо в Лазоревке. Несколько порядков домов. Обширный, утыканный крестами погост. Пригорок в центре села. И – церковь. С неё и идет «вещание» на тихую, сумеречную деревню…
2000
Неизвестный народ
Сначала я увидела горы. Вершины их были сияющими, чистыми, такими, будто никто до меня на них не смотрел. Вечные горы. Красота и – смерть?! Горы остропикие и горы сгорбленные, горы – как собравшиеся плечом к плечу великаны. А люди – внизу. На равнине и в предгорье. В домах и селениях. В окопах и бэтээрах. В пещерах и на площадях…