Ион. Платон

но всякому ясно, что ты неспособен говорить о Гомере посредством искусства и знания; потому что, если бы ты имел эту способность через искусство, ты был бы способен говорить и обо всех других поэтах; поэтическое искусство ведь есть нечто целое. Или нет?

      Ион. Целое.

      Сократ. И ведь если взять и другое какое-нибудь искусство как целое, не выйдет ли один и тот же способ рассмотрения относительно всех искусств? Желаешь ты от меня услышать, Ион, как я это разумею?

      Ион. Да ей-богу, Сократ, и очень желаю: рад послушать вас, мудрецов.

      Сократ. Хотел бы я, чтоб ты говорил правду, Ион; но мудрецы-то вы, рапсоды и лицедеи, и те, чьи поэмы вы поете, а я ничего другого не говорю, кроме истины, как оно подобает человеку непосвященному. Вот и насчет того, о чем я тебя теперь спрашивал, гляди, как не важно и простовато и всякому доступно то, что я сказал, именно что если взять целое искусство, то одно и то же будет рассмотрение. Ну возьмем в порядке; ведь живопись есть некоторое искусство, – в целом?

      Ион. Да.

      Сократ. А ведь есть много живописцев, и бывают они хорошие и дурные?

      Ион. Конечно.