Лесная Фея. Андрей Куц

да и то – по осклизлой жирной почве. Он обрывался резко – вниз, к воде. На другом же берегу, на южном, на ближнем к речке Дульке и к заросшему соседнему озеру, к Кочерге, таких мест обнаруживалось аж целых два! Но одно из них было с таким же крутым, как и на противоположном берегу, неудобным и опасным спуском, а второе – у ближнего к деревне края озера, где спуск был пологим и удобным, но было там мелко – близко и долго было вязкое илистое дно. Из-за этого неприятного илистого дна купальщики предпочитали пройти ещё немного до второго доступного на этой стороне места, чуть поодаль от первого, – пускай там крутой спуск, но зато через четыре шага вода уже доходит до шеи, и можно, если умеешь, плыть! И там сделан мосток, который с успехом сойдёт за хороший трамплин, – или же ты аккуратно опустишься с него в воду и, держась за него и барахтаясь, вроде как поплывёшь. Всё это позволяло всякому желающему, не доходя до реки ста метров, бросаться в неколебимую течением воду, находя в ней отдохновение от летнего зноя. И это озерцо – Прорва.

      Марат и Валя сидели на берегу Прорвы, возле крутого спуска к воде, где мосток, и бросали в воду набранные на поле камушки и сухие комья земли. Рядом с ними валялись поломанные соцветия подсолнухов, из которых они основательно повыколупывали семечки, не тронув те из них, что всё ещё были белыми и пушистыми.

      Который час, мальчики не знали, но дожидались они Пашку долго. Запас терпения у них иссякал.

      Солнце стояло высоко. Оно нещадно палило, припекая их неприкрытые головы.

      Мальчики стянули футболки. И Валя, будучи хорошим пловцом, не став более дожидаться Пашки, полез с крутого берега вниз и бухнулся в чёрную воду.

      С высоты берега эта тёмная вода казалась Марату устрашающе глубокой и ледяной. Он следил за товарищем с волнением: он беспокоился о его судьбе, которая будет весьма неопределённой, если тот вздумает тонуть. Марату мерещилось, что у Вали сводит ноги судорогой, и он отважно бросается спасать своего товарища, но с ним тут же приключается точно такая же беда – ноги сводит, и Марат идёт ко дну!

      Марат поёжился.

      Чтобы отогнать наваждение, он кинул камень. И тот бухнулся в воду рядом с Валей, распластавшимся по-лягушачьи и неторопливо дёргающим руками и ногами.

      – Ты чо? Офонарел? – взвизгнул Валя от неожиданности.

      Марат засмеялся и снова кинул камень.

      – Прекрати!

      – Вылазь давай, – сказал Марат.

      Валя перевернулся на спину.

      – Ща… – пообещал он. И добавил: – А тут, и правда, холодная вода. Наверху – ни чо, а вот на глубине – лёд!

      – Вылазь!

      Марат успокоился: выходит, он не паникёр и не нытик. Он был прав: озеро до сих пор не прогрелось, – а скорее всего, в нём бьют донные ключи, не позволяя воде нагреваться даже в жаркие дни.

      Рядом с Валей опять плюхнулся камень.

      – Ты чо, тупой? – возопил он вдруг прорезавшимся мужским басом.

      – А? – не понял Марат, отвлекаясь от выколупывания из цветка подсолнуха незрелых семечек.

      – Не кидай больше,