– Десять, девять, восемь, семь, шесть… – отсчитывала Аяма и с каждым новым числом смайликов становилось меньше.
О, нет, опять!
– Хорошо, хорошо, – быстро ответил я, – в прошлом году перед поступлением в университет мы с друзьями пошли в бар, и ко мне начала приставать немножко полная девушка. На меня глядели все посетители бара и смеялись.
– Ох, мистер Проун, а врать нехорошо! Это очень нехорошо! Придется вас наказать.
– Что вы собираетесь делать?!
Неожиданно наверху разошелся один из экранов, спустились большие наушники и… А-а-а-а-а! Хватит! Хва-а-а-а-тит!!
– Перестаньте! Перестаньте! Нет! – умолял я.
Этот ужасный звук прекратился, и наушники опять поднялись наверх. Это было ужасно. Я такого звука в жизни не слышал. Что это было? Такое чувство, что в мою голову вставили сто дрелей и включили их одновременно.
– Теперь расскажете о своем самом главном позоре за всю жизнь.
Господи, что за чертовщина происходит? Я нахожусь в этой долбаной комнате и должен рассказать о том страшном позоре!
Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, чтобы не видеть своих однокурсников.
– Три года назад… – начал я рассказывать.
– О, мистер Проун, вам нужно открыть глаза!
– Вы издеваетесь?! – их моих глаз начали поступать слезы. – Что вы себе позволяете?!
Господи, как это позорно! Они ведь ни разу не видели меня плачущим! Мне же не пять лет, чтобы так себя вести!
– Рассказывайте и смотрите на своих однокурсников.
Я делаю глубокий вдох. Господи, помоги мне!
– Три года назад, – я с трудом снова принялся рассказывать, – я участвовал в соревнованиях по плаванию…
– У тебя плавки слезли? – спросила с улыбкой Кейт.
Сука! Заткнись, тварь!
– Пожалуйста, Кейт, – очень тихо сказал я. – Мне и так плохо! Ты не видишь, да?!
Почему этот тупой Крис не утихомирит ее?
– Кейт, хватит, это не какая-то игра! – попросила ее Вероника.
Ну хоть так и на том спасибо! Окей, еще один глубокий вдох. У тебя все получится. Не закрывай глаза и просто говори.
– Я участвовал в соревнованиях. Я очень любил плавать. Я ходил в бассейн в школе каждые два дня. Я поехал на школьные соревнования – там было так много народу. Двести двадцать семь человек. Двести двадцать семь! Соревнования начались, я был впереди всех, я должен был выиграть это соревнование. Там были мои одноклассники, мои учителя, мои близкие!!! – старался я как можно медленнее рассказывать о том позоре, продолжая плакать. – Все это снимали! Представляете?
Еще один глубокий вдох.
– Все хорошо, Дэвид, – сказала Эмма, которая нашла в себе силы меня поддержать, – ничего страшного.
Ее слова словно стали для меня свежим глотком. Хоть кто-то не будет наверняка смеяться.
– Я уже был почти на финишной прямой, я почти выиграл, – продолжал я. – Господи, не надо было идти в то кафе! Не надо было!
– Оу, кажется, я все понимаю, – равнодушно сказала Кейт.
– Ну