И Маслай побежал. Побежал так, что мальчишка даже опешил в первые мгновения. Высоко подбрасывая колени, хрипя, староста нёсся по скотнику, напоминая старого рогаля, выведенного на улицу и внезапно вспомнившему молодость. Под ногами хлюпал навоз, он дважды упал, но упорно вставал и продолжал своё паническое бегство. В глазах уже мутнело, когда он увидел, обогнавшего его мальца, заботливо раздвинувшего перед старостой две доски в тыне. К ним и устремился Маслай. С трудом протиснувшись, сильно ободрав себе плечи и щёку, староста тут же уселся на землю. Ноги не держали, сердце готово было выскочить из груди. Ему не хватало воздуха, в глазах прыгали «мушки», но он разглядел заботливо разведённый костерок. Возле него уже припрыгивал малец.
–Кидай! Сюда всё кидай! – прикрикнул он на Маслая, указывая на огонь. – Эх, так и знал, что с тобой вляпаешься, да жалко тебя стало! Ты ж в скотнике такого натворил, что найти нас по следу даже слепец сможет! А так хоть с пустыми руками будем! Да не тяни ты, дурак старый! Я своё сжёг уже!
Маслай кивнул головой, но продолжал сидеть и тогда малец бесцеремонно запустил руки ему за пазуху. Он вытаскивал свитки, и швырял их в костёр. Делал он это старательно, и вскоре всё было кончено. Костерок, более не получавший пищи стал угасать, ещё пытаясь выкинуть огненное коленце в отдельных местах, но постепенно смирился со своей участью и потух. Малец старательно разворошил пепел палкой и, подмигнув старосте проговорил: – Успели, похож. Теперь по щелям и тихарится до поры. Ты куда? Домой? Хорошо, только попетляй для начала, след попутай. Меня не ищи, сам тебя найду. Держись меня, я из тебя приличного воришку сделаю, – покровительственно закончил мальчуган.– Ну, что, разбежались?
Малец повернулся и приготовился шмыгнуть в кусты, но внезапно остановился и шепнул старосте:– Ты только это…дома переоденься, что ли.…А то воняет от тебя-я-я,… и эту одёжку тоже сожги, что б наверняка,– шепнул он напоследок и исчез. Лишь листва, покачавшись, помахала ему вслед. Маслай посидел ещё какое-то время, затем, с трудом поднявшись, направился было к своему дому. Но вспомнив слова мальчонки, тут же повернул в сторону рощицы, охватывающей полукругом подножье холма. Немного поплутав в ней и, к своему облегчению, никого не встретив, Маслай прокрался к своему подворью. Через скотник он проник в дом и, запершись изнутри, лихорадочно стал стягивать с себя рубаху. Скинув её, староста взялся за пояс, но тут же опустил руки. Жечь, крепкое ещё бельё, было