Он был бело-серый. Серая спина. Серая морда. Серый хвост. Лицо вытянутое, как у волка. Он и был на него похож. Но примесь тоже присутствовала. А глаза были ярко-серые. Живые! Будто -человеческие.
Он лежал. Морду положил на передние лапы. А когда я вошел – морду он поднял. И уставился на меня человеческими глазами.
– Ты пришел убить меня!? – Говорили глаза.
И я сел на кресло. А ружье положил на ноги. Я смотрел на него, а он на меня.
От крика до истерики
Я проснулся. Я так устал с переездом Вики, что меня выключило как телевизор – одной кнопкой. Свеча погасла. Но в сарае все ровно было светло. Через окно сзади – проникал солнечный свет.
«Уже утро!» – Удивился я.
Я чувствовал себя плохо. Хотел спать. Тело ломило. Но кресло было удобное. В нем было удобно спать. И я бы с удовольствием продолжил, при других обстоятельствах.
Я посмотрел на матрац. И пса там не оказалось. В ошейнике и на цепи калачиком расположился ребенок. Он был нагой и грязный. И было ему около двух лет. Я решил, что мне показалось, и я подошел. Я вытер глаза. Но не показалось. Я стоял и наблюдал эту картину, и не успели в моей голове сформироваться вопросы, как дверь за спиной открылась и Агата проговорила.
– Я же говорила тебе убить его до утра! —
Я повернулся.
– Где пес? Откуда ребенок!? —
– Это пес! – Она указала рукой на ребенка.
– Это ребенок! —
– Ребенок! Ребенок! Пошли в дом! —
Я забрал ружье! И мы сели в коридоре.
– Почему вы указали, что пес это ребенок!? —
– Потому, что так и есть! —
Агата сложила руки на груди.
– Это ребенок! И зверь в одном теле! Не смотри на меня так! Крыша у меня на месте. Хотя, должна была уже съехать от этого! Ты и сам все видел, Георгий! —
А, что собственно я видел? Ночью – пса в ошейнике. Утром – ребенка в том же ошейнике. И это доказывает, что пес – это ребенок? Пес утром превратился в ребенка? Мне поверить словам этой женщины? Смешно!!!
– Вы шутите? – Спросил я, и положил ружье на стол.
– Я очень хотела бы, чтобы так и было! И я не хотела, чтобы все так произошло! Но я терпела, видит Бог, сколько могла! Но не могу больше это вынести! Больше не могу! Почему ты не убил пса? – Агата встала и стала кричать!
– Почему ты не убил пса? —
Она кричала так страшно, что я вздрогнул. Ее крик превращался в неконтролируемую истерику. В таком состоянии эта женщина могла совершить что угодно!
– Почему ты не убил не пса? Почему ты не убил его? – Продолжала она. Она схватилась руками за голову, закрыла уши. А рот ее искажался в ужасных, принятых формах с дрожащими губами.
Я встал и обнял ее. Агата рыдала мне в грудь. А ее руки бросили держать голову, и стали колотить мне в грудь.
В моей голове все перевернулось.