Тем временем буквы на экране компьютера продолжали и продолжали появляться.
9.
– Входите. – Сказал Дмитрий, бросая блокнот на кровать, и понимая, что в это утро он уже ничего не напишет.
– Здравствуй. – В дверь вошла плотная девушка. За столом она сидела напротив поэта и два дня кряду безуспешно строила ему глазки.
– Привет, Лена.
Задорные чёртики запрыгали в её глазах.
– А ты, оказывается, знаешь, как меня зовут.
Дмитрий отличался неплохой памятью на лица, имена и номера телефонов, а вот с датами было не в пример сложнее.
– Я тут почти всех знаю.
– Но ни с кем не общаешься, за редким исключением.
– У меня затворническая натура.
– Приобретённое?
– В каком-то смысле.
Молодой человек невольно отметил, что насколько его предыдущая посетительница была красива, настолько эта была обаятельна. Таких девчонок в компаниях порой называют: «свой парень».
– Вам что, тоже стихи почитать? – Поинтересовался он.
– А ты стихи пишешь? – Я и не знала! Но нет, я просто так зашла. Подумала: а вдруг тебе одиноко?
– Человек рождается одиноким и умирает одиноким, всё остальное время он всячески обманывает себя, что это не так. Не помню, кто сказал.
– Упадническая философия. – Фыркнула девушка.
– Возможно. Во всяком случае, она помогает не разочаровываться в людях.
– Это, каким же образом?
– А я в них не очаровываюсь.
– Да Вы, батенька, пессимист.
– Грешен, грешен. Но не раскаиваюсь.
– Может, ты не любил ещё?
Дмитрий смотрел в окно на набирающий силу день. Не смотря на замкнутость своей натуры, он не любил лгать собеседникам, и на вопросы, поставленные ребром, отвечал прямо. Но при этом вопросе он почувствовал растерянность.
– А ты любила?
– По-настоящему? – Он кивнул. – Наверное, нет. Но у меня такое предчувствие, что вот-вот она придёт и захлестнёт меня с головой. Ты не ответил на мой вопрос. – Вцепилась в него глазами.
– А я любил. Самоотречённо. Мне казалось, что она тоже любит меня. Я отдал ей душу… – Пауза.
– И?
– И она унесла её с собой, поэтому я сейчас такой, какой есть.
– Твоё сердце закрыто?
– Отнюдь. Но из меня с корнем вырвана та самая часть, которая должна любить. Я разучился… нет, скорее, просто не могу теперь вспомнить, что же это за чувство такое.
– А физическое наслаждение? – Или и от него ты отвык?
Он пожал плечами.
– Это не главное. Главное – честь, благодаря которой я никогда не солгу девушке, что дам ей больше, чем могу. Я не смогу дать любви, а заниматься механическим сексом с равнодушным человеком?.. По-моему, это – мерзко.
Лена приблизилась.
– Может