Пространство культуры. Андрей Карпов

социальной реальностью, создавая единое символическое (смысловое) пространство для всех причастных к данной культуре. Пост-культура разрыва не преодолевает; вовлечения человека в конкретную семантическую систему не происходит. Человек остаётся вне социума. Его метафизическое одиночество резко обостряется, что приводит к росту числа психических заболеваний и самоубийств. Социум же стремительно деградирует. Первыми утрачиваются наиболее «чистые» семантические связи, то есть объединения людей на основании общих идей и представлений, а не деятельности. Люди теряют способность договариваться друг с другом, каждый остаётся при своём мнении. Идеи перестают быть массовыми. Процесс идёт в направлении, где в пределе – мир, в котором любая идея способна существовать в голове лишь одного человека. Рано или поздно это начнёт сказываться и на совместной деятельности. Люди потеряют возможность работать сообща, делать вместе единое дело, что грозит нам серьёзными и небывалыми потрясениями. Человечество рискует перестать быть тем, чем оно до сих пор являлось.

      Как уже было сказано, с одной стороны, это – естественный процесс, корни которого в современных технических решениях. Однако есть и другая сторона. Прежде, чем развитие культуры устремилось по пути всеобщего смешения, в одной из региональных культур была сформирована вполне определённая система ценностей, в соответствии с которой произвольность личного выбора стала интерпретироваться как благо. Несложно догадаться, что речь идёт о европейской культуре и сложившемся в ней культе автономности человека. Я специально ухожу от привычного клише «личной свободы», потому как свобода личного выбора – это дар Божий. Но если человек традиционного общества реализует свою свободу в рамках своей традиции, развившаяся в Европе культурная патология объявила подлинно свободной личностью лишь ту, что противопоставляет себя традиции. Из этого культурного корня и выросла современная пост-культура.

      В настоящее время пост-культура расплавила ткани традиционных культур настолько сильно, что есть вероятность, что процесс принял необратимый характер. Уцелевшие осколки культурного пространства связаны с религиозностью человека. Живая вера неизбежно порождает систему смыслов, образующую целостную культурную традицию. Более всех к этому способна истинная вера, дающая человеку возможность прибегать к помощи самого Бога. Поэтому именно Православие наиболее последовательно противостоит разлагающему влиянию пост-культуры. К сожалению, духовное богатство Православия не спасает нас, православных, от втягивания в пост-культурное пространство. Это не означает кризиса нашей веры, но мы, поддаваясь духу эпохи, сами становимся всё меньше причастными культурной среде Православия, пересекаясь с ней, порою, лишь на территории храмов и то, часто не совпадая с ней полностью.