Когда Кэш пришла сдавать билет, настроение было даже не на нуле, а где-то глубоко в минусе.
Люди выстроились в длинную очередь – лето, все едут на море, все веселые, выбирают места в поезде и радуются жизни.
– Очередь в кассы, хмурые копы – пропела Кэш в полголоса, и включила Земфиру. 27 минут ожидания.
Сдала билет, сгребла в кучу деньги, квитанции – хотелось быстрей уйти.
Женщина Из Соседней Конторы, оказывается, работала до половины пятого. Кэш не успела. В утешение ей остались два килограмма черешни. Шла одна гордая, плевалась косточками.
– Лишь я так одинок и храбр. Мне юг не нужен. И север вместе с ним. Пошел к черту этот Питер, – мрачно думала она.
Кэш бесцельно брела по улице. Ей хотелось закурить, но пару месяцев назад она решила, что не будет. Все вокруг курят – а она не будет.
– Куда теперь? На озеро? В Москву? Тусить? Или гулять в одиночестве, слушая Земфиру – на рубли поменяю билет, отрастить бы до самых бы плеч? Грех не послушать, не каждый день меняешь на рубли билет к любимой девушке. То есть, к возможно_в_будущем_любимой_но_пока_еще_нет, – думала она.
Решила, что не стоит искушать судьбу, раз и так день неудачный. Лучше отсидеться дома.
В овощной палатке возле дома пара – мужчина и женщина, возрастом, как родители Кэш, покупают картошку. Женщина суетится, мужчина снисходительно смотрит на её беготню.
Женщина:
– Так, картошку купили. А теперь за чем?
Мужчина:
– ЗА ВОДКОЙ!!!
Женщина (обращаясь к Кэш)
– Ой, да это он шутит, он вообще не пьет, понимаете?
Как будто ей не все равно, что Кэш про них думает.
Кэш улыбнулась и отошла.
– А я понимаю, – подумала она. – Я понимаю. Только тоска что-то не проходит от этого.
Зашла домой. Бросила на пол ключи, сползла следом. Проверила телефон. Сообщений от Лерки нет.
– Тебя бы вот в эти стены…
***
Кэш никогда особо не возилась с женщинами. Она старалась быть со всеми честной. Честно трахалась, честно ничего не обещала, честно предупреждала, что есть другие.
Правда, мало кого это останавливало. Все равно бывали и масштабные скандалы, и резаные руки, и прочие атрибуты безответной любви. Но это уже была не её вина – «Я же предупреждала, в меня не стоит влюбляться…».
«Я просто не умею любить. Мне нужно много времени, чтобы открыться, начать доверять. Я же козерог. Тормоз, короче, в этом плане. Я увлекаюсь человеком – но не показываю вида, пока не буду в нем уверена до конца. Ни у одной не хватало терпения дождаться. Любовь – это не для меня, наверное. У меня эго размером с Юпитер».
Может, поэтому, недостатка в женщинах у неё не было. Все предостережения Кэш больше подогревали к ней интерес.
Как пела одна тётка – пыл пилигримов—юнцов был безрассудочен. Девушки принимали вызов, которого не было,