– «С августа 1918 года».
– «Ваши задачи?»
– «Подготавливать для армии младший командный состав и чинить инженерное имущество. Мы имеем много мастерских…»
– «Много мастерских?.. А сколько Вы отправили в армию подготовленных офицеров и солдат?»
– «Пока ни одного».
– «Сколько доставили инженерного имущества?»
– «Тоже пока ничего. Нам никто не присылал для исправления…»
Химический батальон имел какие-то вывезенные с Волги баллоны и собирался вырабатывать ядовитые газы. Это в нашей-то России, в Гражданской войне…
Были и еще части, абсолютно не имевшие никакого значения или даже вредные тем, что, ничего не давая делу обороны, они поглощали большое количество денег и отвлекали много людей. Не скажу, чтобы эти люди, уже месяцами привыкшие ничего не делать, легко сдавались и охотно ехали на фронт; наоборот, они приводили всевозможные аргументы, жалобы, посылали телеграммы в Главный штаб. Но всё же через три дня эшелон с офицерами отправился в действующую армию.
В Томске, этом большом университетском городе, поражало и бросалось в глаза чрезвычайно большое число молодых и здоровых штатских людей, слонявшихся здесь без дела, в то время, когда на фронте был дорог каждый человек, армия испытывала острый недостаток в младших офицерах. А здесь как раз было много подходящего материала, учащейся молодежи. Их можно было завербовать всех без вреда, так как наступали летние вакации, да кроме того, все здания учебных заведений были реквизированы как необходимый под постой наших и чешских войск. И ведь так ясно, казалось бы, что все усилия должны были быть направлены на то, чтобы возможно быстрее окончить Гражданскую войну, вымести из России сор интернационала, а тогда уже налаживать и ученье.
В Томске же я впервые увидел наглядно безграничную наглость чехословацких руководителей, поощряемых некоторыми из интервентов. Сюда пришла на постой 2-я чешская дивизия; остальные дивизии распределены были по квартирам в городах по линии железной дороги между Омском и Владивостоком. А месяца полтора перед тем по всей Сибири разъезжала междусоюзная квартирная комиссия в составе по одному представителю от англичан, французов, итальянцев, румын, чехов и американцев; был прикомандирован к комиссии и один русский офицер. Эта комиссия в нашей стране распоряжалась по-своему, все лучшие помещения отводили для иностранных войск, состоявших главным образом из наших бывших военнопленных; притом русские интересы в расчет совсем не принимались.
Нам были необходимы тогда же казармы для вновь формируемого в Томске егерского батальона и для военно-училищных курсов, подготовлявших в действующую армию портупей-юнкеров. Подходящие здания были выбраны и отведены. Но оказалось, что они были раньше предназначены междусоюзной комиссией для чехов. Я приказал тогда, на основании имевшихся у меня полномочий высшего Русского командования,