– Как тебя зовут? – спросил король.
– Макс де Симонис!
– А, есть и «де»!.. Что же вы – дворянин?
– Мои предки были дворянами.
– Что вы умеете?
Симонис призадумался.
– Умею, ваше величество, знать, что ничего не знаю, и знаю то, что могу всему научиться.
Фридрих взглянул на него.
– Вы звали к себе Алькмену?
– Нет, ваше величество, я не осмелился бы этого сделать.
Алькмене так было хорошо на руках, что она хоть и виляла хвостом, но слезать не думала; между тем Фридрих рассматривал лицо юноши с большим вниманием.
– А кто здесь ваши знакомые?
– Я имел счастье видеть однажды у графини де Камас господина Фредерсдорфа.
– А давно ли вы знаете графиню? – продолжал экзаменовать король.
– Уже год, как я имел счастье быть ей полезным… когда раз лошади…
– Знаю, знаю, – прервал король и отвернулся; казалось, он хотел уйти, как вдруг он увидел шляпу, над которой забавлялись собаки, тронул ее палкой, что дало повод собакам вновь взяться за нее и, на этот раз, совсем ее изорвать; король с насмешкой обратился к юноше: – Пусть это послужит вам наукой: кто хочет попасть ко двору, тот вот какую получает пользу.
– Ваше величество, – ответил де Симонис, – благодаря этой изорванной шляпе я имею счастие лицезреть вас, а потому очень доволен своей судьбой.
Фридрих посмотрел на юношу и сказал:
– Спустите осторожно Алькмену на землю и следуйте за мной: я велю дать вам другую шляпу.
Хотя Алькмена сопротивлялась, но Симонис должен был исполнить приказание короля. Очутившись на земле, она потянулась, посмотрела на короля, который ей погрозил, и дружелюбно залаяв на Симониса, как бы упрекая его за то, что он оставил ее, медленно пошла впереди него.
Симонис собрал остатки своей шляпы и пошел за королем, который вскоре оглянулся и, остановившись, спросил:
– Куда же вы думаете ехать?
Симонис немного замялся.
– Графиня де Камас была настолько любезна, что посоветовала мне уехать в Саксонию и обещала снабдить меня рекомендательными письмами.
Черные глаза короля сразу обратились на Симониса, и он приблизился к нему.
– Имеете охоту добиться чего-нибудь хорошего?
– Не только охоту, ваше величество, но я вынужден… потому что я сирота…
– Так знайте же, что можно добиться хорошего лишь тогда, когда вы будете служить только одному господину, а изменой и сидением на двух стульях вы заслужите тюрьму и виселицу.
Затем король сделал еще несколько шагов и, повернувшись к Симонису, прибавил:
– Вы не должны забывать и того, что умные речи – вещь хорошая, но глупое молчание еще лучше…
Симонис поклонился.
Король продолжал идти к террасе, на которой уже стояли в расшитых мундирах генералы, камергеры и ожидавшие приема иностранцы. Фридрих еще раз повернулся