Подбадриваемый яростными криками толпы, за ним медленно шёл тот, от кого и пытался спастись израненный воин. Преследователь как будто бы не обращал на него внимания. Он поднял руки вверх и короткими взмахами подбадривал сидящих на трибунах зрителей, призывая их поддержать его своими криками. Одет он был так же просто – рваная набедренная повязка и лёгкие кожаные сандалии, перевязанные ремнями до самого колена. На голове у него был круглый шлем. На правой руке была надета большая железная перчатка, из которой торчал прямой, но достаточно длинный клинок. Всё тело преследователя было покрыто глубокими шрамами. Они кривыми белыми полосками впивались в его загорелый, сильный торс.
Раненый подполз к стене арены и упёрся спиной в разогретые солнцем камни. Тяжело дыша, он огляделся по сторонам и поднял взгляд на своего преследователя. Воин в шлеме уже натешился криками толпы и одним резким движением выбил меч из руки поверженного бойца. Толпа взревела с новой силой. Тяжёлая нога опустилась на раненую грудь и, уже практически потерявший сознание воин закричал от боли.
Взор бойца устремился в сторону открытого ложа, на котором в окружении слуг и приближённых сидел сам наместник этого маленького городка Гай Квитий с улыбкой наблюдавший за схваткой. Его жена почтенная Октавия, которая поддерживала своего супруга даже в том, что ей самой было не по вкусу. И единственная любимая дочь Квинтавия. Девушке, по всей видимости, разыгравшаяся в центре арены трагедия, была не по душе, и она надменно отвернулась. Мгновения ожидания, казалось, превратились в целую вечность. В помутившемся сознании раненого воина проносились странные звуки, мелькали непонятные образы. Он попытался открыть глаза, но едкий пот залил всё его лицо, и теперь мешал рассмотреть происходящее вокруг, разъедая глаза.
Наместник Квитий медленно поднялся с кресла, с восхищением осмотрел окружающую его беснующуюся толпу.
– Зрелище удалось и народ доволен этим, а впереди ещё целая неделя игр, и значит, моё благосостояние в очередной раз многократно пополнится. Наёмник сделал своё дело, и теперь я могу спать спокойно. Надо бы его отблагодарить, – наместник слегка улыбнулся. – Ну вот и поблагодарил. Пожалуй, ему этого хватит. Он повернулся в сторону ожидающего кровавой развязки бойца, стоявшего на песке арены, и легонько кивнул головой. Воин наклонился, и одним рывком схватив за горло своего противника, поднял его на ноги. Раненый уже не сопротивлялся, и удержать его в вертикальном положении стоило воину больших трудов. Тело врага обмякло и превратилось в тушу избитого мяса. Одним резким движением боец вонзил в умирающего свой клинок, торчащий из железной перчатки, и когда последний вздох вырвался из груди поверженного, отбросил уже мёртвое тело обратно к стене.
Арена содрогнулась от очередной волны крика. Зрелище короткого боя и невероятной жестокости