Кипение страстей. Наталия Николаевна Антонова

был неутешительным – 146 владельцев кофеен и посетителей, не подчинившихся приказу султана, были схвачены, зарезаны, а затем повешены на деревьях в назидание другим.

      Однако жестокость султана привела к обратному результату. Посетители кофеен, большинство которых принадлежало к тогдашней элите, взбунтовались. Ночью на стенах домов стали расклеиваться призывы к неповиновению султану.

      Один из таких призывов гласил: «Свирепый султан, прежде чем объявлять вне закона арапа («арапом» называли зёрна кофе) рассей, о, тиран, пары, которые исходят от крови, ежедневно проливаемой твоими палачами. Бунтуют наши угнетённые души».

      Султану ничего не оставалось делать, как отменить приказ, и кофейни вновь были открыты.

      – Грустно, – сказала Мирослава.

      – Ничуть, – возразил Юрий. – За любовь нужно платить!

      – Но не головой же?! – не согласилась Волгина.

      – Именно головой! – воскликнул он и процитировал: «… Ценою жизни ты мне заплатишь за любовь»! – его глаза как-то странно сверкнули.

      – Блок ваш любимый поэт? – спросила Мирослава, чтобы как-то сменить тему…

      – Нет, – он качнул головой, – любимый Лермонтов. Особенно, вот это: «Я горд – прости – люби другого…»! – произнёс он неожиданно жарко.

      И Мирославе показалось, что в этом горьком пламени чужого стиха свернулось в стальную пружину отравленное жало уязвлённого самолюбия Юрия Базилевского.

      – «Я горд! – прости – люби другого…» – повторила она задумчиво.

      – А вы любите Лермонтова? – прервал её размышления Базилевский.

      – Я?.. – переспросила Мирослава, – пожалуй, не очень… Он слишком мрачен для моего мироощущения.

      – Ну и зря, – сказал он, – вам, наверное, нравятся наши современные рифмоплёты? – в его голосе была нескрываемая насмешка.