ГЛАВА 2
Больница спала. Лишь окна больничных коридоров и реанимационного отделения светились в ночи тусклым светом.
Неяркий свет ламп отражался от стен, выложенных белым кафелем. Из трёх кроватей, стоявших в палате реанимационного блока, одна была занята молодой женщиной. «РОШка», равномерно цокая, через подсоединенные к ней шланги дышала за больную, поднимая и опуская, свой поршень в большом прозрачном цилиндре. Смерть, наверное, давно болталась без дела, ожидая, когда ей отдадут измученную болезнью жизнь. Но, лекарства ещё держали давление, и практичная дама – смерть, готовая предоставить покой и облегчение всем кто не пожелает, терпеливо ждала своего часа.
Вадим стоял посреди комнаты, глядя на бледное, с закрытыми глазами лицо. Его не отталкивали ни вид истощённого, с сухой кожей тела, ни слегка сладковатый запах гноя, исходивший от разлагавшейся плоти… Наплевав на все доводы коллег, он держал Ирину третьи сутки, на капельницах, не давая уйти из этого суетного мира. Её история болезни, полная записей, анализов и осмотров, являла собой документальное свидетельство приближающегося конца. Всё было предрешено заранее – в разваливающейся в конце «перестройки» стране, больница бедствовала без медикаментов, не имея порой, самого необходимого. Упрямство врача Вербова, граничащего с безумием, трудно было понять. Да он и не нуждался ни в чьём понимании.
Сегодня произошло то, что Вадим ждал все эти дни. Состояние другой женщины – больной Татьяны Буториной, находившейся в соседней палате, стабилизировалось. Ничто не угрожало больше её жизни. В сейфе процедурного кабинета, занимая всю верхнюю полку, лежали остродефицитные ампулы и упаковки с импортными лекарствами, которые достал для своей дочери отец Татьяны – влиятельный в области человек. Вадим «провёл» их в истории болезни Буториной на перерасход. Совесть не мучила. Ключ от металлического ящика с красным крестом давно лежал в кармане его халата.
Вадим вышел из палаты в коридор. Постовая медсестра, склонившись над столом, что-то писала.
– Лена, иди спать, – подойдя к ней, не громко сказал он.
–Вы что, Вадим Николаевич, мне ещё столько Ветлицкой растворов «капать»…
–Я «прокапаю», всё равно книгу дочитать надо. Утром обещал отдать, а у тебя завтра – дети, муж…
– Девочки говорят: – Вы здесь третьи сутки не спите.
– Сплю, – Вадим нетерпеливо похлопал её по плечу.
– Ваша знакомая – Ветлицкая, совсем плохая, умрёт скоро… «Дофамина» три ампулы осталось…
Ничего «мезатон» есть.
Медсестра вздохнула, ничего не сказав, встала со стула. Вадим понимал её вздох – «мезатон» в считанные часы сожжёт последние резервы ослабленного организма, после чего давление упадет на ноль… и смерть вступит в свои права.
Медсестра Лена ушла, оставив его сидящим «на посту», с открытой книгой в руках. Выждав