Гнали от ворот.
Как один, из них
Каждый дикий пес.
Огниво
Раз, два, три! Рот рукой
Зажимайте. В молчанку играем.
Птичьей за суетой
Слышно только обрывки из фраз.
Я сплетусь с тишиной,
Я застыну в беззвучной печали.
В немоте гробовой
Все разведать мне выдался шанс.
Слышу голос внутри!
Громче он колокольного звона!
И зовет, и грозит:
«Нет – покою!» Зачем мне покой?
И тревожно корит —
Слишком сытый твой угол укромный.
Про меня говорит —
Я и мертвой была, и глухой.
Не потеряно все!
Не исчезло! Я знаю, я помню —
Был горячий костер!
Но погас, залит горечью встреч.
Бог и мудр, и хитер —
Вдруг, катая на каменоломне,
Камни в горы и с гор,
Я огниво сумела зажечь.
Спица
Тонкой вязальной спицей,
Наверно, для плотной вязки,
Память в висок стучится,
Насквозь пробивая маску,
Навзрыд обжигая нервы.
Терпеть это можно сколько?
В который раз? Уж не в первый.
Режет тупым осколком
По темечку. Раз за разом
Зовет – перейти поможет-
За грань, за предел, за разум.
Все прочь от меня прохожие!
Уйдите! Не я учила
Удавки вязать и петли!
Жаль, спица меня убила,
Воспоминанием этим.
Блеф
Не могу рассказать.
Рвется звук, оттолкнувшись от горла.
Или стать мне немой,
Или всхлипом хрипящим зайтись.
И без слов подыграть,
Будто мне и легко, и спокойно.
Будто вверх над толпой
Я лечу, а не падаю вниз.
А куда деть глаза,
Не раз проклятые и живые?
Навидались и впредь
Не умеют ни верить, ни врать.
Все напрасно и зря!
Блеф разведан мой. Даже немые,
Научившись терпеть,
Все равно не умеют молчать.
Крылья
Для чего эти крылья,
Намокшие под дождем?
За спиной, как мешки
До верх полные битых камней!
Будто я не просила
Изменили уклад чтоб, и в нем
Были ночи легки,
Без сомнений и тайн, и теней.
Может, веки закрыв,
Черт с ней, с совестью! Сжав подбородок,
Крылья – прочь. А надрыв,
Для наркоза мне спиртом залить!
Сбросить их, как узду!
Пусть я стану слепцом и уродом.
Как в бреду на беду
Буду правильно праведно жить.
Поживать-пировать,
В урагане любовном кружиться.
Свой цинизм забывать,
Заливать кипятком все сильней.
Буду светской лисой,
Прости