Кучка подростков, прячась за широкими спинами соседей, безнаказанно забрасывала разумное устройство жвачкой – датчики пси-слежения глушила мощная аура толпы. Остальные коротали время кто как сумеет – говорили шепотом, играли с личными уникомами, кое-кто почти беззвучно твердил молитву Разуму. Кибер уже очистился от жвачки и бойко раздавал бесплатные брошюры.
Невидимый для толпы Цилиан прижался лбом к перегородке и тонко, иронично усмехнулся. Брошюра называлась «Основы пси-безопасности. Защити себя сам» и без ложной скромности могла считаться вершиной бюрократического творчества Пирамиды.
– Как будто в этом мире можно добиться безопасности…
Цилиан помедлил еще чуть-чуть. Девушка в коротком платье, с толстой льняной косой одиноко стояла поодаль, ей, очевидно, не хватило пластикового кресла. Он нее заметно веяло болью и страхом.
– Псионичка? Не может быть.
Инспектор мягко, по-тигриному отступил от стекла, толкнул дверь кабинета Вазофа.
– Привет, коллега.
Вазоф поднял голову со скрещенных рук, потер помятую щеку.
– Спишь на работе?
– Нет, конечно, просто отключился на пару минут. День безумный – все идет наперекосяк. А чего ты хочешь от этой жизни, Тэн? Жара держится уже два месяца, столичные психи заработали себе обострение и осаждают наш Департамент. Вчера кибер вызывал бригаду из клиники – двух просителей пеленали в смирительные рубашки. Вот они, истинные, а не вымышленные жертвы общементальной проблемы! Ты зря смеешься, мой циничный друг…
– Я не смеюсь.
– Конечно, ты всего лишь пакостно улыбаешься. Между прочим, кибер заразился и тоже сошел с ума – ты видел, что он вытворяет в офисе?
– Напрашивается на неприятности. Мой совет – вызови-ка ему пару крепких парней из ремонтного отдела, пусть скрутят идиота.
– Непременно вызову. Ты ко мне по делу?
– Да, включи камеру слежения за залом… Видишь девочку? Вон та, высокая блондинка у стены. Она псионик?
– Сейчас, настрою аппаратуру, аура толпы здорово мешает… Стоп! Есть попадание. Нет, ты ошибся, по пси-показателю все чисто. Скорее, девушка просто боится. – ты интуитивно поймал ее страх. Видишь, четкий очерк скул, голубоватые тени в глазницах, характерное выражение страдания? Высший класс, выглядит, словно маска трагического