«Внимание достопочтенным жителям всех благородных городов Королевства Его Величества Аукристиана! Разыскивается: высокий мужчина, среднего возраста, выразительные синие глаза, светлые волосы, светлая кожа. Особые приметы: необычно одет, верхом на вороном коне. За информацию о месте его нахождения полагается вознаграждение сообразно ценности предоставленных сведений. За приведение к стражам порядка и охраны дворца – три тысячи золотых гултсов из казны Его Величества Аукристиана. За доставление мёртвым – повешение».
Ну, с таким описанием можно каждого встречного ловить и приводить на дознание к бдительным стражам Его Величества. Зачем я в таком случае нужен был наёмникам мёртвым? Однако вороная кобыла (вообще-то, а не конь!) – деталь весьма приметная, с этим надо быть осторожнее. Хоть коня от кобылы отличит далеко не каждый, следует принять меня ещё до въезда в город. А лучше зайти в пешем порядке. Те более, не через центральный вход. По-быстрому оттерев от лица мягкой замшевой перчаткой капли чернил, я поднялся отвязать Черёмуху. Одно радует: мёртвым я никому не нужен, разве что кроме наёмников. Пока не нужен.
– Тише, моя хорошая. Дяде Луучу надо дойти с тобой вон до того города, покормить тебя зерном, напоить чистой колодезной водой и оставить на пару дней у кого-нибудь, кто тебя почистит и погладит ворсистой щёткой, – сказал я, гладя смоляную гриву Черёмухи.
Та только радостно зафыркала.
– Не будем терять бесценные утренние часы! Проследуем в славный град Форнон, – договорил я, подведя итог очередному соглашению между животным и человеком.
Животное нельзя принуждать, с ним лучше договариваться, так же как с людьми. И если в последнем случае договориться можно не всегда, то в первом это срабатывает гораздо чаще, при благоразумных условиях и более-менее равном обмене. Черёмуха была оставлена мне другом и союзником из Вулверс-Сорфа. Вчера набрёл на самом выходе из леса на сарай, в котором её оставили и подготовили для меня вместе со всей сбруей.
Солнце ярко осветило окрестности. Чтобы не привлекать внимание зорких зевак города, не залезая на Черёмуху, повёл её за поводья между валунов в молодую и пышную местную растительность. Флора встретила нас разбегающимися во все стороны жирными серыми и рыжеватыми зайцами и нагло фырчащими, не уходящими с пути ежами. Пришлось их обходить всякий раз. Птицы щебетали в полное горло, так же бесстрашно глядя на нас с веток. Пушистая растительность тем временем подводила нас ближе к старинным стенам города из белого камня. Было видно, что стена постепенно разрушалась от времени. А может, потому что за свою историю город пережил менее мирные времена? Стены сдержали не одну осаду, служа защитной границей между дикими нравами захватнических племён или делёжкой земель между Их Величествами. Да вот канули в лету и теперь стоят разваленные,