Шелест продолжающего идти моросью дождя окутал всё своим мерным шёпотом. Лес просыпается, делает первый вдох, хладная свежесть обдаёт лицо и руки. Как приятно просто дышать! Донеслось пение птиц. Голосистые переливы тут и там разносятся со всех сторон, будят других лесных жителей. Чуть впереди притаилась куропатка. Такая у них натура – сидеть до последнего, пережидает, когда уйду. В паре шагов растягиваясь ползёт змея с ночной охоты, возвращается в нору. Осторожная двуногая поступь. Один чуть впереди всех, самый медленный шаг. Двое чуть поодаль, по сторонам, за ним, прикрывают, надо полагать. Ещё двое неслышимо крадутся вместе дальше всех. Последнего не слышно вовсе, затихарился, видать, главный у них.
Даю подойти поближе первым трём. Не поднимая век, приспосабливаю лук. Стрела наготове, ещё пара шагов… Наконечник уже смотрит в сторону ближайшего хитреца. Пора. Стрела, раздвигая и срезая стебли травы, разбивая капельки воды на своём пути, устремляется в путь.
– Аммм… – доносится тихий стон и сочный звук попадания в бедро.
Охотник падает в траву, но – какая выучка! – стоически замолкает. Лук в сторону. Смещаюсь перекатом вправо. Один болт прощупывает пространство, в котором я только что находился, но, не найдя живой цели, с чавканьем глубоко заходит в землю. Бросаю горсть земли в куропатку. Птица, получив заряд сырой земли, бранится на весь лес и издаёт одни только ей понятные крики ужаса и возмущения, взмывает ввысь с неимоверной быстротой. Нащупываю на бегу эфес меча. Не высовываясь выше уровня травы, в несколько длинных скачков оказываюсь лицом к лицу с перезаряжающимся горе-охотником. Длинный резкий мах – и остриё меча рассекает горизонтально грудь арбалетчика. Он судорожно дёргает короткий меч на поясе, но сила жизни уходит из его руки, из тела, из глаз; взгляд меркнет, тело падает назад.
Меч в сторону. В этот же миг руки достают из широких кармашков на поясе метательные звёзды, по штуке в каждую. Мгновение затишья, и я взмываю что есть прыти вверх, со всей пронырливой точностью. Кидаю их с двух рук в нацеливающихся на меня охотников. Звёзды раньше вонзаются в горло, в лоб двоим ближним от меня бойцам. Камнем падаю вниз и с изящностью ящерицы бегу зигзагами, сильно пригибаясь на последнего стрелка. В руках уже холодят пальцы звёзды. Мелькаю над травой одной головой и тут же маятником уклоняюсь в сторону, метнув при этом одну звезду, затем сразу вторую. Ловкач прикрывается арбалетом, не обращая внимания на торчащую из ложи первую звезду, ловко заряжает новый болт, но с уже вошедшей в плечо второй. Незначительная, на первый взгляд, рана даёт о себе знать, когда он взводит оружие. Лицо искривляет боль. Задержка в долю секунды – и последняя моя в наличии звезда жирной точкой подводит