– Понятия не имею. Был взрыв, топография изменилась, мой фонарь разбился, колонель сбежал, потерялся проповедник.
– По поводу утраты проповедника – не слышу сожалений.
– Нет, мне на самом деле жаль, подвижный был дед, мог пригодиться. Вы согрелись, двигаться сможете?
– Попробую, но болит нога.
– Переломов нет, я проверял – обычный ушиб. Пошли, поищем другой выход.
Они двинулись в путь на четвереньках – по-другому не позволял низкий потолок.
«Иллирианец специально говорит всякую чушь», – сообразила Белочка. «Он боится, что я пойму – выхода нет. А его точно нет – я знаю, мы все здесь умрем – и я, и мастер Фалиан, если он еще жив, и сам Стриж. Как же все-таки страшно. Эти камни вот-вот рухнут нам на головы.»
Впереди сверкнул еще один фонарь.
– Вот и проповедник, легок на помине. Нужно протиснуться сквозь щель, дальше будет просторнее. Давайте руку, я помогу…
Место казалось незнакомым или просто до неузнаваемости изменилось. Иеремия стоял прямо и, задрав подбородок, рассматривал источник света высоко над головой. Странное приземистое существо жалось к его ногам.
– А это что такое? – спросила удивленная Белочка.
– Богопротивная игрушка, которую ты подарила моему внуку, – невозмутимо сообщил Фалиан.
– Откуда он взялся?
– Пришел из темноты.
– Сейчас не время спорить, – вмешался Дезет. – Нужно отсюда выбираться. У кого есть разумные предложения?
Иеремия покачал головой.
– Выход открыт, но он слишком высоко. Зацепиться не за что.
– Я все же попробую.
Попытки Стрижа не заняли и пяти минут, но закончились двумя падениями, к счастью, с небольшой высоты.
– Вы правы, ваше проповедничество. Там, повыше, камень совершенно гладкий – как стекло.
Пронзительно-белый день сиял сквозь безнадежно недосягаемый выход. Белочка исподтишка рассматривала Стрижа – тот казался неестественно спокойным. «Это крайняя степень отчаяния, – поняла она. – До сих пор, и уже давно, он удерживал нас всех, заслоняя от безумия, но теперь резерв исчерпался».
– Алекс…
– Что?
– Вам плохо?
– Как сказать – я не справился с задачей.
– Вы и так сделали все, что могли.
– Я сделал все ошибки, какие только мог.
– Как думаете, куда подался Хиллориан?
– Занятный вопрос. Сдается мне, он больше не вернется в Департамент. Септимус не маньяк, но он явно не в себе.
– Мне кажется, полковник чего-то боится. Я даже уверена наверняка.
– Убегая, Септимус кое-что потерял, я подобрал эту штуку как раз перед взрывом, а потом обнаружил у себя в кулаке. Не хотите поглядеть?
– Хочу.
– Понадобится уником.
– Мой еще чуть-чуть работает.
Дезет пошарил в кармане и вытащил оттуда чип, вставил его в разъем, после чего по экрану медленно, словно нехотя поползли строки: «Здравствуй и прощай, сынок. Надеюсь, что у тебя хватило терпения не трогать раньше