Хиллориан взялся за голову и выругался насчет коррупции в клинике. По столице сейчас вольно разгуливал человек с нулевой пси-активностью. Которая, в общем-то, подразумевает отнюдь не кретинизм, а как раз напротив – жесткий сознательный или бессознательный самоконтроль и неуловимость для всевозможных следящих пси-устройств, столь любимых Департаментом Обзора. Приборы-«ментальники» (в просторечии «дебильники») пасовали перед безымянным агентом Иллиры…
Позже он обрел имя. Это был, конечно, псевдоним – Стриж.
Шансы поймать агента приближались к нулю, но Хиллориан верил, что когда-нибудь встретится с таинственным противником. Это и впрямь случилось всего-то через четыре года, в разгар третьего пограничного конфликта, когда отчаявшийся император Иллиры бросил в мясорубку войны офицеров спецподразделений.
В 6997-м году, стоя возле бурно вспенившегося остова калассиановского Центра, полковник еще не знал, что будет держать на мушке висок иллирианца…
– Рад видеть вас, колонель… Или уже женераль?
– Полковник.
– Вас мало ценит родина.
– Вас еще меньше. Садитесь на стул. Вон на тот – на пластиковый.
Полковник не без интереса рассматривал теперешнего Дезета. На лицо сардар почти не изменился – пожалуй, запали щеки, резче обозначились морщинки вокруг глаз. Стриж был одет в синюю рубашку и такие же брюки, то и другое потертое, но аккуратное. Руки напряженно лежали на коленях.
– Хотите сигарету?
– А я не курю – берегу здоровье.
– Ну-ка, покажите руки.
Бывший сардар нехотя расцепил пальцы, открыв стертые до ссадин ладони.
– Чем занимаетесь, Страж?
– На этой неделе – копаю ямы под столбы.
– Ну и как?
– Достиг поразительных результатов. А вам, что, собственно, надо? Достопримечательность в моем лице приехали посмотреть?
– Какой-то вы сегодня необщительный.
– Практика – критерий истины. Я по опыту знаю, чем оборачивается общение с вами, колонель. Сначала