С того дня казнить и миловать, судить, штрафовать, насылать проклятья и отпускать грехи, клеймить и ссылать, награждать героев и призирать убогих, планировать строительство города – стало уделом разнообразных гильдий, управлений и ведомств. С одной стороны, ушла лишняя головная боль графа Ульша. Потому как, если все хорошо – ротебуржцы себя не нахвалят, если возникают неурядицы – виноват граф Ротмунд. Но теперь он оказался изъят из общественной жизни города и сильно потеснен подрастающей элитой управленцев. Правда, горевал граф Ульш по этому поводу недолго и несильно. Он оставался значимой, даже легендарной фигурой для Ротебурга, и, главное, его положение упрочилось благодаря непреложному авторитету Церкви. Народ не понял, с какой радости священник выступил на стороне прóклятого Богом и лишенного Его милости человека, вынужденного скрываться от всех в крепости, которая стала ему тюрьмой, и только ночь может сгладить его страдания, потому что солнце, друг всех земных существ, несет ему боль и смерть. Пошушукались по углам, посмаковали события и мало-помалу утихли. А Церковь получила полгода спустя положенную десятину. То есть, может, десятина и была явлением обыденным для других городков Эрбенгота, но только не для этого. Здесь Церковь испокон веков пользовалась уважением, но не уплатой мзды. Она существовала исключительно на щедрые пожертвования. И вот те на: десятина! Народ поволновался, конечно, для порядку, но быстро смирился с нововведением…
Да, всё в этом мире продается и покупается. Разве что, кроме братской любви…
ГЛАВА ВТОРАЯ.
ЛАЗАРЬ В ГОРОДЕ
Утро было как обычно. Сизые тучи плыли над городом, чуть не задевая брюхом шпиль ратуши. Шел дождь, но и без того промокший до нитки путник не ускорял шаг. Он не ехал верхом ни на лошади, ни на осле. У него и денег не было ни гроша. И везти ему было нечего – все его имущество он нес на себе: серый плащ, узкие черные штаны, сандалии на деревянной подошве, коричневая рубашка. Все самое ценное – за пазухой. Там лежала бумага, заверенная зеленой печатью со знаками креста и меча. Это было удостоверение личности на имя Лазаря, посланника Великой Инквизиции по особым поручениям. Оно открывало любые двери и развязывало любые языки. Кроме бумаги, еще одна ноша отягощала Лазаря. Да, маленькая металлическая трубка с припаянными барабаном, ручкой и спусковым крючком. Изобретатель сего никогда не вернется домой из казематов Священной Инквизиции, зато Лазарь чуть-чуть приблизился к Богу благодаря этой чудесной вещице. Право выбирать между