– Негодные Ганька, и Варя, и Птицын! Я с ними не буду ссориться, но у нас разные дороги с этой минуты! <…> если вам когда-нибудь и в чем-нибудь понадобится верный слуга, то он перед вами.
Итак, что же Мышкин «со всем возможным сочувствием» сказал Коле про его отца? Он сказал ему неправду. Солгал. Он сказал Коле, что его отец, укравший бумажник, умер от ужаса за свой позорный поступок.
Это и была ложь Мышкина. Ибо вовсе не это явилось причиной смерти Ардалиона Александровича. И если домашние Коли и впрямь могли не знать всех обстоятельств его смерти, то уж князь все эти обстоятельства знал до мелочей. А потому мог, например, рассказать Коле, что хоть его отец и украл по своей слабости бумажник, но тем не менее очень скоро его вернул, устыдившись и не истратив при этом ни рубля. Оступился, но ведь исправился! И тогда Коля мог бы хоть немного уважать своего отца. Но именно этого князь Коле и не рассказывает! Как не говорит и о том, что явилось настоящей причиной смерти Колиного отца, о чем Мышкин отлично знал.
Результатом всех этих подлых и лживых откровений князя стала Колина обида на своих домашних и… его возросшая преданность князю.
Так отчего же на самом деле умер генерал Иволгин? Он умер – потому что его довел до смерти Лебедев!.. Когда Ардалион Александрович вернул деньги (причем очень скоро вернул – «всего одну ночь они пролежали «где-нибудь в садике под камушком»), – наивно подбросив бумажник под стул, на котором висел лебедевский сюртук, то Лебедев решил помучить старика. Поиздеваться. А потому не торопился обнаруживать под стулом бумажник целые сутки – заставляя генерала не только мучиться стыдом, но вдобавок еще и волноваться теперь за деньги.
Не выдержавший переживаний за сохранность возвращенных им денег, генерал решил подыскать бумажнику место понадежней – подрезал у лебедевского сюртука подкладку и положил бумажник туда, как если бы он туда сам провалился. Но и теперь Лебедев продолжал ничего не замечать, так и ходил нарочно с оттопыренным сюртуком у генерала на виду.
Ардалион Александрович, конечно, прекрасно понимал, что Лебедев специально над ним издевается, но покорно терпел, считая это заслуженным наказанием. И так переживал за свой поступок, что даже не мог от стыда в глаза Лебедеву смотреть («Прямо в глаза он мне теперь давно уже не глядит-с»).
Наконец издевательства Лебедева перешли всякую меру, настолько, что Ардалион Александрович, хоть и считал себя обязанным безропотно сносить наказание, но уже стал с трудом выдерживать это нескончаемое унижение – «вчера раза два так поглядел, что просто мороз по спине прошел», по признанию Лебедева.
Измывательства Лебедева над беспомощным стариком стали наконец настолько омерзительными,