– Этой стены уже нет, забудь про это, – сказал уже в который раз депутат.
– Филипп Ильич, – вмешалась до сих пор слушавшая спор двух братьев депутат сельского Совета Анна Акимовна, – Володя вам и отштукатурит с вашей стороны, и побелит, если надо. Не сваливать же новую стену, в самом деле.
– А я что, пригласил вас, чтобы его поддерживали? Я же вас пригласил, чтобы вы меня поддерживали, – недовольно, не глядя ни на кого, обиженно произнес старший сын Ильи Габо.
Пантелей Никифорович посмеялся, стараясь все перевести в шутку и мирно закончить пустяковое дело:
– Закончишь здесь, Володя, и мне поставь такую стену. Хочу хлев разделить на две части, он у меня огромный получился. Хочу вторую часть под кладовку пустить, а то негде мешки с мукой держать, комбикорм для скота и все прочее. А тебе, Филипп Ильич, я скажу как друг: брось дурью маяться. Если не хочешь помочь, то не мешай. Тут человек все по закону сделал, напрасно ты нас от своих дел оторвал. Если подашь в суд, сам приду и расскажу судье, что Филипп Ильич из ума выжил и хорошее от плохого не может отличить. Давай бывай, Владимир Ильич, доканчивай. Молодец, стену поставил ровную, как настоящий мастер-каменщик шестого разряда. Пошли, Анна Акимовна, видишь, люди работают, а мы отрываем их от дел. Даже дети его, как пчелки, трудятся, а ты вместо того, чтобы гордиться таким братом, скандалы устраиваешь. Не прав ты, мой друг Филипп, не прав, – сказал депутат и вышел. За ним вышла и Анна Акимовна.
На этом закончились очередные разборки. Но не всегда так мирно заканчивались скандалы между братьями. Некоторые заканчивались и судом настоящим, районным народным судом. Например, когда дележ жилых помещений был произведен, братья друг другу оказались должными по несколько сот рублей, в зависимости от того, кому на сколько квадратных метров досталось больше. Варнава оказался должен триста рублей брату Филиппу, но в тот день, в присутствии депутатов, не отдал, по причине отсутствия оных. Только осенью следующего года, когда Варнава продал из своего хозяйства теленка и шесть мешков картошки, он смог выплатить свой долг брату Филиппу. Деньги были переданы один на один, с глазу на глаз, без посторонних свидетелей и без получения расписки о выплате долга. В течение двух лет все вроде было нормально. Филипп не требовал с младшего брата долга, образовавшегося по расчетам при разделе жилья, а тот был спокоен стоически, ведь он долг отдал год тому назад. Однако когда в очередной раз между Варнавой и Филиппом произошел скандал, Филипп напомнил младшему брату, что пора и о выплате долга по дому подумать, сколько можно ждать, не вечно же. Справедливости ради надо сказать, что Филиппа научил поступить так его шурин, Пасенов Алексей Григорьевич, учитель истории, бывший работник суда, сельского Совета.
– Не бойся, скажи, что он не отдавал эти деньги, и я оформлю такую бумагу, напишу такое заявление, называется иск, что любой суд, даже самый-самый верхний, присудит тебе эти деньги, – настойчиво