Мы сидим в стремном ISKRA Bar на территории «хипстерской мекки» – дизайн-заводе Flacon. Она ест свой ризотто с овощами, а я наматываю на вилку карбонару:
– У тебя «синдром принцессы», ты знаешь?
– Что это еще за «синдром принцессы» – судя по тону и выражению ее лица, Катя начинает обижаться.
– Это когда самая большая цель в твоей жизни – выйти замуж.
– Не правда!
– Да прям! Но это нормально! Мы живем так уже тысячи лет. Рыцари сражаются с драконами, завоевывают и защищают королевства, а потом берут белого жеребца и мчатся к принцессам, которые только того и ждут.
– Вот! Не то что ты – сидишь и хнычешь: «Смотрите какой я одинокий, я так страдаю и ненавижу женщин!». Нормальные парни добиваются очаровательных девушек и живут счастливо!
Я отрываю взгляд от своих макарон и смотрю на нее:
– Ты так говоришь, как будто у меня никогда не было очаровательной девушки, которую я добился и думал, что счастлив.
– И в чем же тогда проблема?
– В том, что мы так и не придумали занятия веселее войны, а вы так и не научились чему-либо, кроме ожиданий в высокой башне с мечтами о замужестве.
Теперь она обиделась.
Дальше мы сидим молча.
2016
005
Представь, что меня больше нет.
Представь, что я ушла.
От тебя.
Представь что я больше не про тебя,
не для тебя,
не ради тебя.
Не о тебе.
Не с тобой.
Только ты.
И так много «не».
Представь?
Представь, что ты больше не со мной. Что мы больше не вместе.
Что нас
больше
не существует.
Представь что все это
больше
не имеет
значения.
Вообще. Абсолютно. Совсем. Навсегда.
Представь?
Это место, где меня нет.
Что там есть?
∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞∞
Я вновь все проебал. Я вновь остался ни с чем. Вновь только это, ставшее уже омерзительным, я. Совсем не гордое и не счастливое, совсем не живое и безнадежное:
Я
Попытки понять, после какого момента все было уже не восстановить, приводят в тупик лишь еще большего отвращения к самому себе. Мы слишком испортились, стремясь быть сильней друг друга, мы слишком стремились к нам, доведенные до отчаяния собственной повседневностью, в итоге просто расшибаясь о нас, вместо того, чтобы цепляться.
Мы были слишком.
И только когда «нас» уже нет, я заметил, что «мы» все же были.
В доведенном до безумия рвении достичь друг друга мы забыли то самое чувство, которое изначально побудило в нас по отдельности желание «нас вместе». И кроме