И тут в уборную вдруг вошел Валерка, собираясь намочить тряпку. На секунду он застыл, а потом с каким-то криком, который Гриша сейчас не помнил, бросился на Васька, безошибочно определяя вожака своры. Пока его не повалили, он успел съездить свой грязной тряпкой Ваську по морде. Они оба лежали в мелкой луже, лицом друг к другу. Гриша заметил, что Валерка не закрыл глаза. Внимание пятиклассников переключилось на Валерку, кто-то больно пнул его по коленкам, а потом еще по шее. Гриша видел, что глаза друга наполнились злыми слезами, но они оба молчали, уставившись друг на друга, моля другого о молчании, заклиная не плакать и не просить пощады.
Раздался звонок с перемены, парням пришлось остановиться, хотя было понятно, что никакой весомой победы они над мальцами не одержали. Ворча, что они с 'мелкими сучонками еще разберуться' ребята вышли в коридор. Вид у Гриши с Валерой был жалкий. Мокрые испачканные формы, встрепанные волосы, расхристанные, вылезшие из штанов рубашки, галстук набекрень, красное в слезах лицо, у Гриши затекло и сильно распухло ухо. И все-таки им пришлось идти в класс. А какой у них был выход? Не ходить на урок? Училка бы отправила ребят их искать. Они чуть опоздали и дверь класса уже была закрыта, пришлось стучаться и сразу стало очевидно, что они подрались. Тамара Николаевна поставила их перед классом, ругала, записала 'замечание' в дневник. Этим, правда, все и закончилось. Оба уселись за парты и долго шмыгали носом, постепенно успокаиваясь. Был урок чтения, Гриша немного отвлекся, но разумеется не забыл о происшедшем. После занятий он сразу подошел к другу:
– Валер, ну … это … спасибо тебе. Побили они тебя …
– Ну, побили … подумаешь … Ты, что, Гриш, ладно тебе. А что случилось-то? Что они к тебе пристали?
– Они у меня рубль просили …
– А ты не дал? Ну, правильно. Я бы тоже не дал.
– Я-то не дал, но они все равно отобрали. Что я мог сделать? Они большие.
– Да, ладно. Мне мать тоже рубль дала. Да, что теперь говорить . Не пойдем же мы в кино такие грязные. Не чуешь? От нас не воняет ссаками? Гриш, понюхай.
– Да, иди ты, буду я тебя нюхать. Ладно, отмоемся. У меня дома никого нет. Хочешь ко мне пойдем сразу.
– Ага, пойдем. У меня же бабка. Сейчас как начнет: 'Валерик, Валерик …'. Раскудахтается. Я слышал , как они тебя обзывали. Гады.
Валера был лучшим Гришиным другом, но они никогда с ним про 'евреев' не разговаривали, как-то этот сюжет не возникал. Однако после пережитого Гриша почувствовал необходимость на эту тему объясниться. Понимал ли Валера
'это самое' про друга? Может он не знал что Гриша … , а вот сейчас узнает …
– Валер, тут все правильно: они меня называли 'жидом', а это так и есть … Я – жид, ну, … еврей … понимаешь?
Валерка молчал, то ли не знал, как реагировать, то ли переваривал информацию … Сейчас от его ответа для Гриши многое зависело. Что он