Коротаева вздохнула и, убрав чайник на подставку, лежащую на отдельном столике, взяла тряпку. С особым усердием принялась оттирать свежую грязь (убежавшее молоко), не желая, чтобы она присохла. Ведь тогда вечером девушка потратит лишнее время на уборку.
Между делом повернулась к пожилому мужчине и невежливо поинтересовалась:
– С чего это такая честь?
Петр Николаевич усмехнулся сам себе, радуясь своей чуткости и смекалки. К любому он всегда найдет свой подход, направленный на благо любимой работе, которой он отдал двадцать лет.
– Ну, как это? Твоя соседка опять курила в подвале. Мало того, безобразничала, думая, что я не поймаю, а я-то… не так прост! Ее приторные духи за километр чувствую. Еще паскудные гадости свои разбросали, а убирать не стали.
– Причем тут я? Курила она. И какие гадости? – возмутилась Коротаева, продолжая тереть.
– Как какие? Резинки ваши, пропади они пропадом! Презервативы-то, – прищурившись, презрительно сообщил комендант.
– Мм-м-м… понятно, а я тут причем? – начиная злиться на подругу, переспросила девушка.
– Живете в одной комнате, значит, и отвечаете вместе! – рявкнул Кошеваров. – И вообще, где это было видано, чтобы бабы курили и окурки свои кидали на пол? А вот насчет гадостей знаю я… С ней был.. поди этот… как его… Толик. Золотые руки, а дурак, если повелся на косточки Латровой, лодырюги вечной. Не люблю я таких! И если бы не ты, давно бы уже погнал, а так жалко тебя… Девка трудолюбивая. Комнат ведь свободных нет, а на вашу – семья еще одна претендует. Боюсь, что скоро выкинут тебя, если так дальше пойдет. Или если этот слесарь все же заберет ее к себе…
Мария вздохнула, вспоминая Вохторова Анатолия, местного красавчика и трудягу. Работает слесарем, и пусть звучит не так эффектно, как другие мужские профессии, но всегда с деньгами и, как верно замечено, руки у него золотые. Влюбился парень в Ольгу, но не мил зазнобе. Латрова уверена, что он ей совсем не подходит, именно по статусу, хотя девушка питает к нему нежные чувства. Время от времени соглашается на встречи с ним в темных местах, чтобы никто их не видел.
– Понятно, – буркнула Мария, уже с неприязнью смотря в окно, ставя себе галочку, не выходить больше из комнаты, пока не проверит, на месте ли комендант. Или с порога будет кричать, что у нее дел по горло и даже кушать некогда.
– Так я это… еще от работы на участке освобожу… – выдал оглушающий козырь Кошеваров, в полной уверенности, что от такого счастья никто не откажется.
Коротаева хищно повернулась к нему и засияла очаровательной улыбкой.
«Так бы и сразу!!!»
– Конечно, Перт Николаевич, я помогу! Как же я вас подведу… Только не забудьте себе пометить где-нибудь об освобождении, – выдавила девушка, наконец-то радуясь, что разговор закончен и она сможет попить чай.
– Так