– А если я внесу залог? – Хотя было невежливо перебивать старшего, я всё же не сдержался. – Ну, вроде как плату за ученичество. Думаю, деньги у меня найдутся.
– Гм, интересная идея. Но трудовые договора ничего подобного не предусматривают. – Гонсалес внимательно посмотрел мне в глаза: – Если начистоту, Александр, ты действительно хочешь связать свою жизнь с гражданским флотом?
У меня был большой соблазн солгать, но я понял, что это ничего не изменит, и ответил честно:
– Вообще-то нет. Моя цель – служить в Астроэкспедиции. Но туда не берут новичков, поэтому я собирался лет пять полетать на пассажирских или грузовых кораблях, чтобы приобрести необходимый опыт. За это время, – поспешил добавить я в заключение, – я бы с лихвой отработал все все ваши затраты на мою стажировку. Ведь так?
– Да, безусловно, – согласился со мной Гонсалес. – И мне нравится твоя откровенность. Думаю, если бы я взял тебя на работу, ты сдержал бы своё обещание без всякого специального контракта. Но… – Он сделал паузу и опять покачал головой. – Как я уже говорил, это дело принципа. И мне очень жаль, что ты и многие другие замечательные ребята стали жертвами нашего конфликта с правительством.
– Так что же мне делать? – растерянно спросил я.
– Если хочешь работать по специальности, у тебя один путь – поступить в ВКС. Поскольку ты учился в гражданском колледже, тебя возьмут только уорент-офицером[1], но со своими способностями ты уже через несколько месяцев станешь мичманом, а через два-три года – и суб-лейтенантом. Тогда ты сможешь подать рапорт о переводе в Астроэкспедиционный Корпус. Поверь мне: военная служба не так страшна, как ты думаешь, к тому же она принесёт тебе пользу. Ведь Корпус, куда ты стремишься попасть, военизированная организация. Разведчики Дальнего Космоса не только исследователи, но и бойцы, готовые во всеоружии встретить любую опасность. Так что подумай над этим, Александр.
Я понял, что разговор наш закончен, и поднялся.
– Спасибо за совет, господин Гонсалес. Жаль, что я не могу последовать ему. Я вовсе не страшусь военной службы, просто меня туда не примут. Ни уорент-офицером, ни сержантом или капралом, ни даже рядовым матросом.
– Почему?
Секунду я помедлил, а затем подумал: «Да какого чёрта! Всё равно хуже не будет…»
– Дело в том, что фамилию Вильчинский я получил в шестилетнем возрасте. А от рождения я Александр Шнайдер.
Глаза Гонсалеса округлились.
– Шнайдер? Вы