Теперь, сорок лет спустя, он рассматривал рекламу «Мальборо» над автосервисом по ту сторону Ла Бре и прижимал четыре пальца изувеченной правой руки к согретому солнцем стеклу.
Выяснилось, что Лепидопта, как спортсмена-парашютиста, срочно перевели в «красные береты» – 55-ю парашютную бригаду под командованием полковника Мордехая Гура. Три дня он прожил в одной из многочисленных военных палаток возле аэропорта Лод, на полпути между Тель-Авивом и Иерусалимом, а в воскресенье третьего июня бригаду погрузили в туристические автобусы с кондиционерами и отвезли на летное поле военных реактивных самолетов «Тель-Ноф» под Реховотом.
На следующее утро он увидел, как шесть истребителей «Мираж» французской постройки уходят на запад: голубая звезда Давида блестела на серебристых фюзеляжах, и именно тогда все почему-то поняли, что война действительно началась. Египет и Сирия были теперь их явными врагами, Иордания, возможно, тоже, а ждать помощи от Франции, Британии и США не приходилось.
Большую часть парашютного десанта 55-й выбросили в пустыне на южной оконечности Синая, возле египетской авиабазы Шарм эль-Шейх; а Лепидопт попал в собранный наспех Четвертый батальон, который инструктировали отдельно от трех остальных.
Стоя на асфальте в стороне от грузовых самолетов и автобусов, Лепидопт с товарищами услышали, что Четвертый выбросят позже, над городком Эт-Тур на восточном берегу Суэцкого залива, с тем чтобы они вошли в контакт с танковым дивизионом генерала Иоффе, который к тому времени подойдет по побережью с севера; оттуда им предстояло продвигаться в глубь материка в сторону древнего монастыря Св. Екатерины. Им сообщили, что их конечный пункт – необычное каменное образование среди сухой песчаной и гранитной пустыни. Проводивший инструктаж офицер назвал его Рефидим – Лепидопт знал, что так называлось место, где Моисей посохом выбил воду из сухой скалы, чтобы напоить роптавших израильтян.
Каждый в Четвертом батальоне получил карту, ламинированную целлофаном, и зеленый значок в пластиковой пленке. Кое-кто заподозрил