Вместе серотонин и дофамин могут служить предпосылкой самоуверенноcти. Когда в нервной системе много подобных веществ, комплексы и чувство страха ослабевают, снижается тревога и депрессия. Уверенность в собственных знаниях увеличивается, человек чувствует себя полным энергии, счастья и хорошего настроения.
Зависимость от серотонина и дофамина свойственна тем, кто хочет быть на виду или влиять на жизнь других. Такие люди представить не могут, как можно отказаться от власти. Для многих руководителей, которые попали в ловушку нейромедиаторов, трудно, выйдя на пенсию, вернуться к обычной жизни: потребность влиять на других настолько сильна, что они хотят по-прежнему сидеть в правлении компании или писать письма в газеты, если нет других вариантов. Если в крови у человека недостаточно нейромедиаторов, даже внуки не принесут радости.
Секреция этих гормонов повышает уровень удовлетворенности собой. Кажется, что все получается. Можно воспользоваться своей властью. Можно отомстить. Удачи толкают на риск, растет обманчивая вера в свои силы. Классический пример этого – бывшая Восточная Германия, правительство которой недооценило фрустрацию народа. Когда Эгон Кренц, председатель Государственного совета ГДР, 7 мая 1989 года в своем выступлении на телевидении не моргнув глазом заявил, что его социалистическая партия получила 98,85 % голосов при общей явке избирателей 98,77 %, терпение немцев лопнуло. То, что до 100 % не хватило столь ничтожной малости, было возмутительной высокомерной ложью. Это толкнуло немцев впервые потребовать проверки голосования. Протестующие встречались в церквях. Собрав подписи, они выяснили, что как минимум 10 % жителей голосовали против правящей партии, и еще 10 % не голосовали вообще. Раздражение переросло в народное движение, которое привело к падению Берлинской стены. Успех опьяняет, ставки растут, понимание реальности затуманивается. Возникает угроза ситуативного, моментального успеха.
В 1135 году умер король Англии Генрих I. Большая часть английских баронов поддержала в качестве наследницы престола его дочь Матильду, проживавшую в Нормандии, но внук Вильгельма Завоевателя Стефан Блуаский тоже решил побороться за трон. Матильда напала на Англию и захватила западные земли. Затем она прибыла в Лондон, где жители ждали ее с нетерпением. Матильда въехала с триумфом как завоевательница, облаченная в королевские регалии, потребовала, чтобы ее возвели на престол и чтобы высокопоставленные военные выразили ей преданность целованием стремени. Первое, что она сделала