Любовь и ее верный друг. Михаил Григорьевич Сычев

был при себе Черный Босс. Замкнутость Города Бесконечных Надежд не давала возможности появлению новых людей даже в арифметической прогрессии, поэтому все вышибалы были относительно гуманны. Зачем убивать потенциального держателя долга, когда его можно просто наказать. И ведь человек цел и вроде как дееспособен. По первым случаям пыток Черным Боссом никто не воспринимал прибор всерьез, но после, когда сарафанное радио замкнутого окружающего пространства разнесло опасность этой игрушки, стоило только вслух упомянуть про Черного Босса, как у держателя долга внезапно находились кредиты, конкурент прекращал свое дело, а честный человек менял свою полюс на противоположный.

      Среди темной стороны Города Бесконечных Надежд появилась своя присказка – «Большое дупло» или «сделать дупло пошире». И это означало, что с должником произойдет чудо. Черный Босс превращался в огромное вибрирующее дилдо, и черный цвет становился самым ненавистным среди тех, кто попался на такие пытки. Одно дело уйти опозоренным с долгами и обещаниями, с большой дыркой в заднице. Но бывали случаи и похуже, когда вместо отрезвления и клятв отдать должок, человеку нравилось перевоплощение. От работ Черного Босса задница таких людей получала удовольствия, психологический удар, несоответствие прожитой жизни и только что открывшейся истине приводили этого открывателя не к себе домой, а в Гейский квартал, где случалась очередная педобасня, заканчивающаяся обычно многофаллосным экстазом и полетом с самого высокого этажа. Осознанная никчемность, следы крови на асфальте, неизвестность, умиротворение с жутким ярлыком.

      Вот такой вот Черный Босс. Никто не хотел попасть в такую заварушку, поэтому все старались исправно платить долг, продавать себя, подставлять других, поджигать свои надежды, нырять в пучину греха, топить свою честность. Все старались быть паиньками. Аминь…

      5

      Ваня Чейнджер никогда не был рассержен на этот мир. Да и зачем? Себе дороже! Понимание безнадежности этого мира у него сложилось еще в тот далекий период, когда наш разум с энтузиазмом поглощал знания. Именно в тот момент Ваню, как молнией, стукнуло осознание шаблонности всего происходящего, как будто тебя вписывают и подгоняют под определенную систему, давным-давно написанную кем-то архаичным. И чем дольше он существовал в этом мире, тем больше убеждался, что никому не нужен. Именно тогда он понял, что для себя стоит стараться, что для себя он может быть кем угодно, а для остальных его особенности лишь красный крест на теле общества, лишь характеристики, не попавшие в серую массу. Раздражение сменилось долго изучающим взглядом и внутренним превосходством. Он не злился из-за того, что внешне был действительно заурядным. Среднестатистический рост, среднестатистический вес, обычная прическа, вроде зеленые глаза, среднестатистические предпочтения в одежде, еде. Никаких внешнеразличимых отклонений. Но голова и внутренний механизм работали по-другому, будто были смазаны