Он судорожно вдохнул и поспешно вернул очки на место. Серые стены гильотиной отрезали цветной содом. Единственное, что осталось – едва заметный логотип производителя очков, с неброским, чуть утопленным в стену шрифтом. Но куда ж без этого…
Зет помотал головой, разбрызгивая плавающие перед глазами цветные пятна, и, поудобнее перехватив повара, заспешил к лифту.
* * *
И все-таки очки стоили потраченных денег. Они отфильтровывали все, кроме объемных модулей, хоть и запрещенных, но все равно во множестве разгуливающих по улицам. Встречный прохожий вдруг менял направление и, дружески обвив рукой ваши плечи, доверительно шептал на ухо: «Лучшее суши. Пятьдесят метров прямо и двадцать направо. Мамой клянусь: пальчики оближешь!» После чего немедленно таял в воздухе. Привлечь за такое было практически невозможно.
Спустившись в гараж, Зет принялся высматривать свою машину. С тех пор как за безаварийное вождение ее наградили правом перекрашиваться по своему усмотрению, задача усложнилась.
Побродив для приличия по гаражу, Зет сложил руки рупором и громко скомандовал:
– Той, ко мне!
Прошла минута. Зет скрипнул зубами и, повернувшись в другую сторону, заорал снова:
– Той, хорош! Мы опаздываем.
Наконец в тихом шелесте шин из-за угла неспешно выкатил Той. Гордый самец, племенной скакун класса «Альфа», каким, конечно, только и мог быть автомобиль настоящего мужчины, то есть (если верить Кодексу, а Кодекс обязывал в него верить) любого служащего Очистки, включая Зета. О том, может ли зарплата настоящего мужчины быть меньше стоимости одного-единственного колеса его машины, Кодекс умалчивал. Как и о том, позволительно ли такому мужчине иметь IQ ниже, чем у его автомобиля. Служащие подозревали, что нет. Автомобили тоже. В результате отношения между служащими и их служебными машинами были окрашены в тона недоверия, недопонимания и плохо скрываемого презрения.
– Доброе утро, Той, – поздоровался Зет, мрачно оглядывая ярко-зеленый кузов с изображением полуголой девицы на капоте. – Отлично выглядишь.
– Благодарю, – отозвался Той. – Я нашел этот принт в последнем номере «Рулевого».
– Очень мило, – сквозь зубы одобрил Зет.
– Правда хорошенькая? – спросил Той, открывая дверь.
Каждый день Той старался выбрать рисунок и расцветку погаже, медленно, но верно подбираясь ближе к потаенным