Своему номеру «Сюрреалистической революции» Арто дал подзаголовок: «1925: конец христианской эпохи». Существенную часть материалов в номер он написал сам, а что не написал, то вдохновил, подсказал и отредактировал. Здесь были пять открытых писем: «Письмо Папе», «Письмо Далай-Ламе» и «Письмо школам буддизма» написаны самим Арто, «Письмо ректорам европейских университетов» – Арто в соавторстве с Мишелем Лейрисом, «Письмо директорам психиатрических лечебниц» – Робером Десносом по предложению Арто.
И Папе, и ректорам, и психиатрам как следует досталось: все ощутили на себе ярость Арто в полной мере. Вот он грозит Папе: «Мы думаем ныне о другой войне – войне с тобой, пес!»[24] Вот в послании к врачам решительно отрицает само существование «безумия» – мысль, которую Арто пронесет через всю жизнь: «Все индивидуальные действия антиобщественны. Сумасшедшие – величайшие из жертв диктата общества»[25]. Впрочем, к Далай-ламе и буддистам Арто относится более благосклонно: обращаясь к ним, он желает гибели западному миру и торжества новой, освобожденной плоти. В 1946 году, перерабатывая эти письма-манифесты для своего «Избранного», Арто решительно поменял тон и содержание писем к лидерам восточных религий: былое восхищение перед ними перевернулось с ног на голову. Теперь он называл их «в конце концов, все-таки грязными европейцами»[26] и ругал еще хлеще, чем папу. К 1946 году Арто возненавидел все религии одинаково.
Сближение с сюрреалистами помогло Арто обрести некоторую известность, и стихи его стали легче проходить в печать. В начале своего сюрреалистического периода Арто пишет невероятное множество стихов – как будто пытается одним объемом написанного преодолеть преследующий его «паралич» и заполнить пустоты. Содержание поэзии Арто также изменилось со времен переписки с Ривьерой. Он пытается выразить нечто невыразимое, и именно эта невыразимость – такая живая, такая болезненная – становится плодородной почвой его поэтических поисков. Он пишет на границе между контролем и спонтанностью (в своих стихах Арто, пожалуй, ближе всего подходил к сюрреалистическому опыту автоматического письма), поэтический язык его вторгается на территории телесного страдания и обездоленности. Поэтическое творчество для Арто неотделимо от утраты и забвения: творя новые образы, поэт тем самым их уничтожает, и это придает им особенную живость и горечь.
В 1946 году, представляя свои труды англоязычным читателям, Арто написал письмо Питеру Уотсону, редактору отдела искусства бостонского журнала «Горизонт». В этом письме – в «Горизонте» так и не опубликованном – он, оглядываясь назад, так описывает свою поэзию сюрреалистического периода:
Моим