балкон, с которого я взглянул вниз и… приятно был удивлен: по склону около башни был разбит крохотный садик; несколько груш, яблонь и группа слив гнулись под тяжестью плодов. Конечно, я захотел поближе ознакомиться с таким, впервые встреченным мною в горах занятием. Немного погодя мы уже спускались вниз и, перескочив плетневый перелаз, очутилось в саду. Яблони оказались нескольких сортов, но с мелкими плодами как и летние груши; сливы из тех, что главным образом разводятся в садах плоскостной Чечни. За недостатком места деревца насажены очень близко друг к другу. Обходя садик, я наткнулся на еще большую диковинку на молодое деревцо грецкого ореха (juglansregiaL.).на мой вопрос, каким путем этот гость попал в его садик, хозяин ответил, что вырастил его из плода-ореха; яблони, груши и сливы он привозил на вьюках с плоскости облагороженными молодыми деревцами, и через три года труды его увенчались полным успехом: сад дает из года в год обильные и вкусные плоды. Главный уход сводится к охране от побивания цвета весенними заморозками; для этого деревца обкладывают толстыми слоями снега и не дают им рано зацветать. Здесь-же, в саду, грядка редьки, пышный куст земляной груши. Да простит мне читатель, что я отнимаю у него время, уделив так много места описанию маленького садика: мне хочется привести лишь доказательства, что заниматься садоводством здесь вполне возможно, Да стоит обратить внимание на массу дикорастущих фруктовых деревьев по склону долины, чтобы заключить о подходящих для того условиях. К несчастью, усадьбы в селении очень малы, постройки скучены, и наш пионер-садовод не может развернуться. На мой совет занять для сада место в стороне, ниже селения, он покачал головой и ответил, что из этого толка не будет, так как не только не останется плодов, да и сами деревья едва уцелеют. Пожелав хозяину счастливого успеха в дальнейшем, я отправился в кунацкую старшины.
Солнце окончило свой дневной путь и скрылось. На темно-синем небе зажигались звезды. Залегавшие на вершине Муйты-кера облачка как-то незаметно исчезали, точно растаяли. Выплывшая из-за гор луна залила все своим бледно-серебристым фантастическим светом; какая очаровательная картина открывалась под ним глазам зрителя!… Горные массивы один выше другого разбегаются во все стороны; покрытые субальпийскими лугами их вершины под лунным светом стоят, точно великаны с обнаженными головами, как будто чему-то внимают, к чему-то прислушиваются. А по ребрам их, по бесчисленным горбам и складкам, куда ни кинешь взгляд, темнеют густолиственные леса. Снизу, из глубоких теснин, с порывами легкого ветра доносится немолчный шум быстро-быстро бегущих вод. В самом воздухе, кажется, разлито что-то живительное, бодрящее, что можно только чувствовать, но трудно назвать – подчинить какому-либо из наших внешних чувств. Вот как-бы и сидел под открытым небом, созерцал и наслаждался, но… житейская проза прервала ваши улетевшие, быть может, слишком высоко
