Во всех городах Испании, где проходили наполеоновские войска, возникали ложи офранцуженных. Самой значительной из них была ложа Святой Юлии, названная так в честь святой покровительницы Корсики, малой родины Наполеона».
Стоит заметить, что там, где масоны приходили к власти, они первым делом уравнивали в правах местных евреев. Кто-то скажет – это нормально, ведь их лозунг-девиз: «свобода, равенство, братство», но… – буров, индусов, индейцев Америки и т. д. никто по-братски уравнивать не собирался.
Когда Наполеон захватил Пруссию, то он первым делом уравнял евреев в гражданских правах с немцами. Повторюсь – и это притом, что он, мягко выражаясь, настороженно относился к евреям и неоднократно резко выражался в их адрес, что позволило причислить Наполеона к антисемитам.
Этому феномену есть только одно объяснение – к этому времени главами многих мощных масонских лож и еврейских сообществ, по мнению многих исследователей (Г. Бостунич, А. Дикий, Д. Дюк и пр.) были одни и те же лица, с мнением которых Наполеон не мог не считаться.
И только когда Наполеона «понесло» – он превратился в диктатора – «отца Франции», и фактически стал восстанавливать монархию, то масоны резко повернулись против него. После высылки Наполеона на далекий остров статус масонов и евреев во Франции не изменился, более того, как свидетельствуют исторические факты – сильно возрос, ибо к моменту обращения королевы Виктории к Николаю I в 1846 году – в 1840 году парламент Франции пытался безуспешно решить проблему – что делать с гегемонией евреев в экономике Франции. И для решения этой проблемы французы додумались в этом же году учредить специальную должность в правительстве – генерального комиссара по еврейским делам.
О том, что эта мера не решила проблему, можно судить по названию аналитического труда французского мыслителя Альфонса Туссенеля под многоговорящим названием «Евреи – короли нашего времени» (1845 г.). А в 1848 году министр финансов возникшего во Франции Временного правительства масон еврей Адольф Кремье заявил с предельной прямотой и откровенностью:
«Республика сделает то же, что сделает масонство» (Б. Башилов). О таких гегемонах как в А. Кремье французский мыслитель Флобер Луиз Коле с содроганием говорил: «Республиканцы всех оттенков кажутся мне самыми свирепыми педагогами в мире» (Б.Б.).
После наведения своих порядков в Западной Европе поборники свободы и демократии принялись расширять свою зону влияния и «учить жить» других, и в лице масона Моше (Мойши) Монтефиоре