он армию почти всю развалил,
и в армию он слал лишь те отбросы,
которые себе не зацепил.
Он всё имущество разворотил,
и финансирование всё остановил,
и офицеры, кто служил
из армии все стали увольняться
и на гражданку возвращаться.
Никто призыва не хотел —
одни отсрочки, кто болел,
а кто и вовсе уклонялся,
и призывник был очень смел —
их уклонистов было много,
никто искать их не хотел.
И всё вертелось понемногу,
и так, как Запад там хотел,
подсовывая к нам в удел
агентов ЦРУ, чтоб преуспел
всю армию России развалить
и маховик свой запустить.
И не понять всем было почему
сам Путин там не видел ту войну,
что внутри армии велась,
и разлагалась наша власть,
и, словно чёрной пеленою,
умы все застилала всласть.
А речь об этом уж велась,
в тех строках, где звезда сияла,
обратным светом обнимала,
и лишь одна она сияла,
и лишь одна всё понимала,
где Путин опередил тот час,
когда поддержка изменилась,
и всё в обратку закружилось
во благо русских чистых глаз.
И чтоб развеять этот прах,
с момента нового избрания,
он изменил правления шаг
и в армию назначил генерала,
что всю страну спасал не раз
от чрезвычайных ситуаций,
и катаклизмов. Этот маг
там был министром МЧС. Кулак
его был очень жёстким,
ведь он всех катаклизмов был мастак,
и был с природой он на равных
и для людей служил затак.
И этот мудрый главный шаг
переменил событий мрак,
и стал Шойгу всем заниматься,
чтоб в армии убрать бардак.
О, как же нужно сделать так,
чтобы с уходом Сердюкова
страна и армия гуляла, словно,
та бурь реакций было слово,
из песни вырвано, что уж не ново,
но о России пелось так:
«Четвёртые сутки пылают станицы…»
…..
и радости не было больше границы,
что так одобрял то решение народ,
и армию вновь закружил хоровод.
Реформы, реформы, сплошные реформы,
как будто чистейшей воды в кровоток,
да воздуха чистого новый глоток
глотнула вся армия наша и флот.
Как быстро стало всё меняться,
и в «эмчеэсовском» порядке применяться.
Ревизии подверглись все решения,
что в армии имели послемнения.
И первым делом Шойгу разрубил
тот узел, что жилищным был,
особенно в столичном гарнизоне,
в котором тот солдат не жил,
а лишь существование влачил.
И Шойгу под застройку там отдал
масштабной той землицы вал,
Минобороне что принадлежал,
и все квартиры